9
Сегодня ночью я окончил ее портрет. Она божественно-прекрасна! Как волшебная фея, как луч света, которого столько веков не было в моей жизни… Богиня с мраморным лицом, всегда печальная, всегда безмолвно-прекрасная… Как трепетало все внутри, когда я касался края ее одежды! Я взял портрет и пошел в ее покои. Дверь была не заперта. Она не спала и не слышала меня. Она сидела в кресле в ночной рубашке, подперев голову рукой. Ее блестящие черные волосы струились по плечам. Она была отстранена от внешнего мира, ее чудесные глаза смотрели в пустоту.
— Стасия… — тихо позвал я, усевшись перед ней на колени. Она будто очнулась ото сна. Вздрогнула. С изумлением посмотрела на меня.
— Вы? Что вы делаете здесь? Почему на коленях?
— Простите меня… я написал ваш портрет…
На ее бледном лице появилась слабая улыбка, будто на лице умирающей.
— Это не могло подождать до утра?
Я протянул портрет, ощутив себя в нелепой ситуации. Она взглянула.
— Портрет весьма хорош… Почему вы написали его?
Я взял ее за руку и спрятал в ней свое лицо.
— Стасия, я люблю вас…
Я боялся поднять лицо. Мне было стыдно, страшно, я боялся того, что она скажет.
— Встаньте, мой мальчик.
— Я мальчик лишь на вид, мне уже два века… — прошептал я, чувствуя собственную дрожь. Я набрался храбрости и поднял глаза. Она смотрела на меня ласково, будто мать. Ее глаза горели, как два солнца.
— Я не могу любить вас, простите меня… Я больше не могу любить никого…
Острый кинжал насквозь пронзил мое сердце. Закрыв лицо руками, в безудержном отчаянии, я ушел…
