ЧАСТЬ 1
1
Как она смотрела на блестящую сталь клинка, которую обнимал магический свет луны! Будто зачарованная, проникла в нее, холодную гладкую сталь, слилась с нею… Длинный вьющийся каштановый локон падал на рукоять. Мелисса, ты прекрасна! Я всегда хотела быть такой, как ты, но я всего лишь твоя кукла, твоя вещь. Мы, бедняки, всегда становимся игрушками богатых. Боже мой, неужели мне всю жизнь ходить с разбитым сердцем!
Когда мне было десять, мы с матерью несли цветы на рынок (нужно было как-то выжить). Я помню, когда Мелисса остановилась напротив меня. В красивом богатом нарядном платье (мы были ровесницами), она ткнула в меня пальчиком в дорогой печатке и сказала:
— Какая красивая кукла! Хочу, чтобы она была моей куклой!
С этих пор я уже десять лет кукла Мелиссы. Кукла Стасия. Вещь Стасия. Мать не задумываясь продала меня за несколько монет. Продала, как барашка на рынке. Я была обузой, еще одним ртом, который хочет есть. Она сказала, что так будет лучше для всех. Зачем я рождалась на свет обузой, еще одним ртом, который хочет есть?
Я сразу же получила такое же красивое и нарядное платье, как у Мелиссы. Но я всегда чувствовала себя приживалкой. В мои обязанности входило развлекать госпожу, будущую знатную даму.
Нет, Мелисса относилась ко мне скорее как к компаньонке, чем к служанке. Но я всегда знала свое место. Получив, наравне с Мелиссой, чудесное образование, я знала, что не стала благородных кровей. Я знала, что всего лишь дочка пастуха, который бросил мою мать с пятью детьми.
Как же хороша она была сейчас в нежно-розовом, с этим блестящим клинком, с ореолом лунного света, озаряющим каштановую капну волос! Я умилилась. Мелисса небрежно оттолкнула подбежавшую ко мне борзую, которая отчаянно лизала руки своей хозяйке.
— Ненавижу собак! — сказала Мелисса, разглядывая свое отражение в стали клинка. — Собаки умеют лишь подчиняться, они раболепные созданья! Меня тошнит от этого, а вот волки… — она взглянула на луну, окруженную яркими кругами, будто вела монолог с самой собой. — Волки — это ветер… Это свобода… Они вольные… Собаки лишь слепые рабы людей…
Ее взгляд стал каким-то диким, глаза заблестели, как у кошки. И в этот момент я могла бы поклясться, что вдалеке послышался волчий вой. Хотя это могло быть только плодом моего воображения.
Принесли еду, и Мелисса, как голодный зверь вцепилась зубами в крыло перепелки. Я, наоборот, ела мало, больше пребывая в задумчивости. Мне казалось, что вокруг что-то происходит, хоть я сама не знала, что именно. Может быть виной тому был тот охотник, которого мы встретили в лесу дня два назад. В первый раз за свою жизнь видела я таких красивых людей! Красота его была звериной, дерзкой. Глаза бешено горели, черные кудри развевались на ветру. Он был так сильно непохож на тех разодетых щеголей, набивавшихся Мелиссе в женихи. Казалось, этот человек только что вышел из лона самой природы. И имя у него было странное — Назаниль. Однако и речь его и повадки не были дикими, неотесанными, и это предавало его облику еще больше загадочности. После встречи с этим охотником, ей-богу, он стал мерещиться мне едва ли не каждую минуту. Казалось, что воздух пропитан им самим, что он повсюду незримо с нами. И Мелисса как-то странно начала вести себя.
Мы разбили шатры прямо в лесу. Мелисса часто любила уходить на охоту на несколько дней с кучей слуг, борзых, ну и со мной, конечно же, в придачу. Ей нравилось выслеживать зверя. Игра со зверем. Она просчитывала ходы, как опытный полководец, и редко какому зверю удавалось улизнуть от нее.
— Идем спать, — сказала Мелисса, и скрылась в шатре. Я — ее ручная кошка. И почему этот странный охотник повсюду мерещится мне?
Я прошмыгнула в шатер за Мелиссой. Под рубашкой я чувствовала тепло ее тела. Ее гладкая кожа ароматом фиалок манила и притягивала. Я искала в темноте ее нежные губы. Мы играли в эту игру давно. Но в этот раз казалось, будто рядом присутствует кто-то еще. Кто-то незримый. Я слышала, как шумел лес. Чувствовала запах трав и цвет ночи. Меня сморил сон.
Я не понимала, что происходит. Ощущение тревоги, и даже смертельной опасности. Мое лицо было перемазано землей, во рту — вкус травы, сзади — звериный рык. Я ничего не осознавала, кроме того, как происходит что-то недоброе для меня.
— Успокойся! Перестань! — слышался голос, которому нельзя было не подчиниться.
Я замерла в траве, лицом в землю. Звериный рык смолк. Было божественно тихо. Я осмелилась пошевелиться и приподняла лицо — на меня смотрели глаза. Я уже видела их однажды. Это глаза Назаниля, того охотника. Он внимательно смотрел на меня, а возле его ног улегся в траве волк. Я пошутила про себя по поводу реплики Мелиссы, что собаки — раболепные созданья, а волки свободны. Мне еще было до шуток! Минуту назад меня чуть было не разорвал дикий зверь! Очевидно, это от нервов. Мне захотелось смеяться и я громко захохотала. В ночном лесу этот смех казался нелепым и даже жутким.
— Вы укротитель волков? — спросила я.
— В некотором роде, — его непонятное выражение лица ничуть не изменилось. Я попыталась подняться.
— Что произошло? — уже более серьезно спросила я. — Я ничего не помню.
— Очевидно, у вас лунатизм, — ответил Назаниль. — Это такая болезнь, когда люди бродят по ночам, сами не помня себя.
— Правда? В первый раз слышу, что у меня такая болезнь.
— Опасно ночью блукать по лесу, здесь везде дикие волки.
— Очевидно, вам они не страшны, — вырвалось у меня.
Назаниль взглянул на покорно лежавшего у своих ног зверя и странно улыбнулся:
— Приручил.
Моя рубаха была разорвана, и я стыдливо прикрывала обнаженные колени свисавшими лохмотьями.
— Пойдемте, я провожу вас к вашему шатру, — сказал Назаниль. Волк встал, намереваясь идти с нами
— Нельзя ли… чтобы это животное не следовало за нами? — впадая в панику, жалобно попросила я.
Назаниль сверкнул глазами, и волк моментально улегся на прежнее место. Его лицо слегка освещала луна, и когда я украдкой изучала его красоту, казалось, дышать становится невозможно. Мы шли молча, Назаниль опирался на огромную, поросшую мхом, палку. Я почти продрогла. Кричала ночная птица. Мне хотелось вопить и плакать, как в детстве, потому, что становилось жутко до истерики. Я стала представлять себе, что Назаниль сейчас убьет меня в этой темноте. Я искоса поглядывала на него, но он даже не смотрел в мою сторону. Просто молча шел. Я услышала крики Мелиссы и слуг, которые искали меня, размахивая факелами.
— Бог мой, Стасия, где тебя носит? Мы все перепугались! Твоя рубаха изорвана!
— На меня напал волк, но Назаниль отогнал зверя и вывел меня на дорогу.
Когда я обернулась, охотника и след простыл, будто испарился.
— Сказочно! — Мелисса схватила меня за руку и утащила в шатер. Мне всю ночь не спалось. Слышался волчий вой. Было неуютно. Поднялся сильный ветер. Ветки елей скрипели. Меня мучили неприятные сновидения.
