Он  закричал  от  боли. И  его  тело  затрещало  от  ломки  костей  внутри. И выворачивание  мышц. Его  в  муках  человеческий  голос  разносился  по  все округе, постепенно  сменяясь  волчьим  неистовым  и  голодным, жаждущим человеческой  крови  и  плоти  ревом.

                                        ***

   Всеволод  Артюхов  беседовал  у  костра  со  своим  сыном  Павлом. Он  сидел рядом  с  ним  и  еще  несколькими  партизанами  у  костра. И  вел  с  ним отцовский  заботливый  разговор  про  завтрашнее  партизанское  наступление  на  их  деревню.

— Ты  чтобы  смотрел  в  оба. И  не  отходил  от  меня  во  время  боя  ни  на  шаг – говорил  он  родному  сыну  Павлу – Понял  меня?

   Тот  понимающе  кивал  мальчишеской  молодой  головой  в  ответ  своему отцу  и  молчал. Сидя  у  костра  уже  в  наступившей  на  лес, надвигающейся ночной  темноте.

   Над  ними  стояла  на  небе  Луна, и  трещал  у  ног  костер.

  Они  прижатые  плечами  плотно  друг  к  другу  потеснено  другими партизанами  смотрели  на  языки  пламени, мечущегося  в  холодеющем  воздухе  окружающего  людей  леса. Сидя  под  навесом  от  дождя  и  следя  за  языками  яркого  пламени.

   Становилось  заметно  не  по-летнему  холодно. Проливной  ливень  остудил  воздух. И  как-то  здесь  в  лесу  даже  похолодало.

— Вот, возьми — старший  Артюхов, произнес  и  дал сыну  из  угля  вынутую запеченную  картошку — Ешь, давай  и  вникай  во  все, что  я  тебе  сейчас говорю. Завтра  учить  будет  некому. Завтра  немцев  будем  гнать  из  нашего села. Нам  помогут  наши  войска. Завтра.