— Вот  и  хорошо, мой  мальчик – она  снова  ласково  и  как-то  тихо произносит ему. И  снова  и  снова, что-то  шепчет  прямо  ему  в  лицо. И  он  чувствует, как меняется  весь, но  уже  в  другую  сторону. Он  уже  не  тот  человек, который был  до этого. Он  кто-то  уже  другой  и  звать  его  по-другому. Он  чувствует, как  наливаются  его  мышцы. И  как  он  приходит  уже  в  себя  и  крепнет. Как все  тело  становится  сильным  и  мощным.

  Это  снова  повторяется  как  тогда  на  болоте. Он  чувствует  себя  волком. Он, подымается, на  том  залитом  банной  холодной  водой  дощатом  настиле. И садится  перед  двумя  смотрящими  хищно  светом  желтых  волчьих  глаз  и одновременно  любовно  на  него  и  ласково  волчиц  женщин. Его глаза сверкают  дикой  животной  страстью  и  любовью  к  этим  двум  ночным хищным  бестиям. Бестиям, приобщившим  его  Дмитрия  к  волчьей  крови.

  Он  смотрит  на  их  нагие  перед  собой  тела  и  уже  хочет  их. Хочет  обоих.

Хочет  прямо  здесь  в  этой  темноте  ночи. Они  моют  его  и  смывают  с  него все  то, кем  он  был  до  этого. Все  прошлое  Дмитрия  стекает  с  водой  и уходит  под  деревянный  бани  дощатых  половиц  пол. И  уходит  в  болотную землю. Он  спускается  на  пол  и  прижимает  одну  из  них  к  себе. Прижимает ту, что  стоит  перед  ним  более, старшую. Прижимает  ту, что  назвала  его первая  волком. Ту, что  напоила  его  своей  волчьей  кровью. Он, буквально хватает  ее  за  гибкую  женскую  тонкую  талию  и  прижимает  животом  к  себе.