Он  был  уже  не  человек. И  уже  думал  не  как  человек, а  по-своему, по дикому, и  по-волчьи.

   Он  слышал, как  шумел  дождь  за  окном  большого  главного  теперь  его  на этом  болоте  дома. Теперь  его  семейного  дома. Дома  молодого  волка. Волка еще  не  попробовавшего  человеческую  кровь.

  Он  слышал, что  творилось  за  окнами  дома. Слышал  даже  в  громком  шуме дождя. Слышал  своих  теперь  собратьев  и  сестер. Там  в  том  лесу  на  самом болоте. Он  понимал  даже  их  на  расстоянии. Он  чувствовал  каждого  из  них. Они  все  ждали  новой  охоты. Они  ждали  жертву. Каждый  из  них. Они  сюда и  пришли  для  этого. Для  совершения  обряда  и  крови. Сбежались  ото  всюду  со  всей  округи. На  это  болото  и  тому  древнему  дереву.

   Ими  был  наполнен  сейчас  в  проливном  дожде  лес. Они  все  толпились  на его  окраине  недалеко  от  самого  берега  болота. Они  ждали  и  затаились  в падающем  с  небес  теплом  летнем  ливне. В  шуме  падающей  теплой  воды. В темноте  предутреннего  болотного  леса.

   Скоро. Очень  скоро  все  случиться  и  произойдет. На  болотах  будет  много поживы. Это  сказала  им  их  лесная  мать. И  они  утолят  долгий  после  зимней спячки  голод.

   И  он  был  заключен  в  эту волчью  стаю. Осталось  за  малым, вкусить человеческую  теплую  живую  кровь.

   Фероль  слышал  голос. Голос  лесной  Богини. Теперь  она  его  мать. Мать, которую, он  так  ждал  всю  жизнь. Все  свое  детство. Она  там  была  в  лесу  на болоте. Она  его  еще  увидит, и  он  будет  с  ней. И  с  этими  двумя  теперь волчицами. Он  будет  жить  здесь  в  этом  болотном  сосновом  и  березовом лесу. Осталось  немного. Осталось  попробовать  человеческую  кровь.