Он  чувствовал, как  рвал  человеческое  тело  своей  жертвы. Как  в  бреду неистовой  злобы  и  жажды  крови, он  наслаждался  этим  диким  убийством.

Прямо  под  ногами  своей  Лесной  Богини  матери, Фероль  дергаясь  в мучительных  болезненных  конвульсиях, становился  навсегда  оборотнем волком. Его  человеческое  отныне  тело  уступило  место  и  право  телу  волка, а его  человеческая  теперь  душа  отныне  принадлежала  древнему  миру. Миру столь  древнему, что  его  история  теряется  где-то  далеко  в веках. И  ее  корни как  корни  этого  древнего  дерева  уходят  глубоко  в  болотистую  почву, среди берез  и  сосен  болотного  леса.

  Его  теперешние  братья  и  сестры, встав  в  круг его  и  его  Богини  матери  во главе с  оборотнем  Волтаром  и  его  будущими  женами  Агес  и  Агеллой, взявшись  за  руки, ведут  хоровод, хоровод  вокруг  него лежащего  и  бьющегося  в  диких  судорожных  конвульсиях  на  земле  в  ногах  Богини  этого  леса. Они  шепчут  какие-то  молитвы  на  своем  им  только  понятном языке. На  языке  дикой  природы. И  задрав  головы  в  утреннее  небо, воют  на еле  заметную  в  небе  Луну. Воют, как  тогда  же  возле  той  бани, где  был зачат  обряд  инициации.

  Воют  вместе  с  ним  Феролем, стоящим  теперь  на  коленях  в  этом  кругу  в облике  оборотня  волка. Возле  древнего  болотного  дерева, в  которое  вновь ушла  его  Богиня  мать, пройдя  вновь  волчьей  тенью  сквозь  круг обнаженного  из  человеческих  тел  хоровода, который  вскоре  превратился  в стаю  волков, разорвавших  ритуальный  круг  и  прыжками  растворившихся тенями  бесшумно  в  утреннем  воздухе  болотного  леса, где  стоял  только теперь  один  оборотень  волк. Стоял  на  коленях  и  окровавленной  пастью  выл на  Луну.