— Ладно, подожди, пока дождь стихнет – произнес  он.

   Хлыст, вдруг  быстро  успокоился. Он  смотрел  в  залитое  непрерывным дождем  окно  комендатуры. И  на  галдящих  возле  крыльца  немцев. Хлыст тоже  что-то  предчувствовал. Что-то  неладное. Чутьем  его  природа  не обидела. И  он  ощущал  приближение  скорого  возможного  конца  всему.

  Ожидалось  наступление  Советских  армий  по  фронту  и  в  частности  здесь. И  он  думал  о  том, как  бы, если, что  спасти  свою  в  этой  суматохе  шкуру.

Да  и  немцы  не  на  шутку  вдруг  именно  сейчас  перепугались. Сама  природа сейчас  была  не  за  них. И  это  они  все  уже  давно  знали. В  этих  лесистых белорусских  местах  все  время, что-то  происходило. То  пропадали  их сослуживцы. Причем  бесследно. То  эти  партизаны. Вот  уже  третий  год долбят  их, то  хвост, то  в  гриву. А  тут  еще  танки  окапывать  заставили, и понятно  ожидается  скоро  наступление. Только  откуда  и  куда  никто  из ближнего  командования  не  знал. Вот  фрицы  и  были  все  время  на  ушах  и шарахались  ото  всего.

  Тут  еще  эта  гроза  и  дождь. Дождь  словно  из  ведра. И  молнии. Прыщ соскочил  тоже  с  постели  и  не  обнаружил  Любаву  в  их  доме. Он  позвал  ее, но  все  бес  толку. Ее  не  было  дома.

  Он  выскочил  под  водоотводный  дождевой  козырек  дома  над  дверью  и стал  кричать  в  дождь, зовя  предавшую  его, как  и  любого  бы  другого подругу  Дронину. Он  вернулся  в  дом  и  стал  надевать  одежду, собираясь  на ее  поиски. Прыщ  любил  Любаву  Дронину, а  вот  она  его  нет. И  ей, он  был безразличен.