Она  усадила  его  на  лавку  в  предбаннике  бани  и  сбросила  то  с  Дмитрия  постельное  пуховое  одеяло, в  котором  он  был  весь  закутан. И  оголила  его  всего.

   Ее  глаза  сверкнули  желтизной  и  любопытством  молодой  женщины. И  она  сама  начала  с  себя  снимать  все. Кокошник  и  в  богатых  и  очень красивых  узорах  и  вышивках  девичий, похожий  на  древнеславянский, сарафан. Она  была  без  нижнего  совершенно  белья. И  босая, на  ноги. Она  расплела  перед  Дмитрием  стоя  в  своей  полной  бесстыдной  наготе, длинную толстую  более  темную  цветом  по  сравнению  со  своей  дочерью  до  пояса  русую  косу. И  разбросала  волосы, по  своим  женским  плечам, обвесившись ими, как  водная  перед  купанием  русалка. И  вскоре  перед  Дмитрием  стояла  совершенно  голая  молодая  и  очень  красивая  во  всех  смыслах  слова  девица. Вся  совершенно  голая  и  прямо  перед  ним. Сверкая  над  девичьей  промежностью  волосатым  лобком  и  полными  красивыми  трепетными  в  дыхании  с  торчащими  сосками  грудями.

  Ее  молодая  дочь, которая, тоже  разделась, не  стесняясь  ни  сколько присутствия  мужчины. Такая  же, невероятно  красивая, как  и  ее  мать, она тоже  распустила  свою  более  светлую  длинную  толстую  косу. И  также обвесилась  вокруг  волосами.

  Она  вместе  со  своей  матерью  волчицей, подхватили  тоже  совершенно  нагого  теперь  Дмитрия  под  руки  и  приподняли  аккуратно. Потащили  с  лавки  и  предбанника  внутрь бани.