Стоящие  сзади  Фероля  обе  рычащие  волчицы  замолчали  и  склонили  книзу  свои  в  покорности  головы.

— Моя, милая  Агес! — громко  раздался  голос  тени — Наконец-то  ты  нашла  себе мужа! Себе  и  своей  молодой  дочери! Наконец-то  родится  новая  стая! В  этом лесу  и  на  моих  глазах! Это  будет  новая  стая!

   Тень  подошла  вплотную  к  Феролю  и  обнюхала  его  всего, вокруг  обходя стоящего  во  весь  звериный  огромный  рост  волка  оборотня.

— Молодая  кровь, Агес! Ты  долго  выбирала  себе  мужа, Агес! — снова произнесла  тень – Для  себя  и  для  дочери! И  вот  я, помогла  тебе, дочь  моя! Он  твой  муж  и  мой  теперь  сын, как  вы  все  многие! Мой  Фероль! Мой обращенный  новый  хозяин  этого  леса! Это  все  теперь  твое!

   Тень  остановилась  перед  стоящим  лицом  к  ней  Феролем. Она  стала вытягиваться  вверх  и  превратилась  в  силуэт  женщины. Молодой  тоже, как  и Агес  и  Агелла, женщины  приобретая  живые  конечные  очертания  живой женской  фигуры.

   Она, да  это  была  она. Та, что  звала  его  тогда  к  себе. Та, что  стояла  в изорванной  ночной  длинной  узорчатой  сорочке  перед  своими  лесными детьми. Почти  голая, перед  ними. И  они  окружали  ее  и  то  дерево. Его  братья  и  сестры  этого  болотного  леса. И  он  видел  ее. Ее  свою  мать. Это была  она. Фероль  упал  перед  ней  на  колени  и  прижался  уже  человеческим голым  телом  к  ногам  женщины, глядя  на  нее, очарованным  взором  своих блестящих  желтым  светом  глаз. И  обхватив  ее  голые  ноги  человеческими своими  руками.