— Да, миленький  мой — она  ответила  ему — Не  уходи  мы  скоро. Мы  успеем родненький  мой. Успеем  тебя  привести  в  свой  волчий  дом. Успеем.

   Она  уложила  Дмитрия  на  дощатый  в  самой  бане  настил.

 — Закрой  двери, дочка — сказала  она  дочери  волчицы — И  помогай  мне. Он теперь  наш, как  сказала  наша  Богиня. Он  теперь, как  и  мы  тоже  волк. Обращенный  мною  волк. И  отец  леса  тоже  принял  его. Он  теперь  наша общая  забота  дочка. Наливай  воду  и  давай  веники. Нужно  смыть  с  него  все прошлое  и  человеческое.

                                        ***

  Дрыка  оставив  Прыща, повернул  снова  к  болотам. Пока  стояла  темная летняя  лунная  и  звездная  ночь, и  надо  было  ему  быть  в  назначенном  месте. Он, осторожно пригибаясь  своей  высокой  худощавой  фигурой, спешил по высокому  бурьяну  в  сторону  Волчьего  хутора. Его  шинель  черного  цвета полицая  с  нарукавной  белой  повязкой «На службе у Вермахта» мелькала  в темноте  черным  призраком  по  топи  и  по  тропе, только  ему  одной  известной  еще  с  той  поры, когда  он  стал  на  нее  работать. Когда  он  обязан был  ей  волчице  своей  жизнью.

  Она  сказала  ему  явиться  к  ней. Его  позвал  опять  тот  призрак  волка. Еще до  этой  болотной  роковой  для  старосты  их  деревни  охоты. Она  тогда  и  шла  к  нему, да  староста  устроил  в  бурьяне  на  краю  ее  леса  на  нее  охоту.   Ей  опять, что-то  было  нужно  от  него, и  он  не  пререкался, а  только выполнял, молча  ее  указания.