Она  заплакала  и  прижалась  к  прослезившейся  и  замолчавшей  смотрящей на  нее  страдальчески  матери.

— Мы  не  поможем  им  уже, Симочка! Не  поможем!

  Она  прижала  крепко  дочь  к  себе и, они, забившись  в  углу  кухни  дома, заплакали.

                                       ***

   Фероль  осторожно, но  быстро  встал  с  той  старинной  большой  постели. Отбросив  рукой  одеяло, он  быстро  соскочил  с  перины  и  нагой  подошел  к окну. И  посмотрел  на  укрытую  огромной  черной  дождевой  тучей  Луну. Его поднял  с  постели  грохочущий  сильными  оглушающими  раскатами  в  ярких вспышках  молний  гром. Он  грохотал  над  лесом  и  болотом. Дождь  лил, как из  ведра. Молнии  освещали  всю  лесистую  топь.

   Он  был  в  постели  сейчас  один. Он  крепко  спал  после  бани. После разгоряченной  любовной  оргии  с  двумя  женщинами  своего  рода  волчицами.  

  Агес  и  Агелла  его  две  очень  молодые  лесные  теперь  жены  сестры  и подруги. Одна  мать, другая  дочь, и  обе  его. Его  Фероля  их  общего  мужа. И он  там, в  бане, имел  их  обеих  всю  ночь. Они  занимались  любовью  всю ночь. И  он, отправился  потом  спать, когда  все  расступились  перед  ним  сами.

Все, кто  выл  вместе  с  ним  на  стоящую  в  небе  перед  грозой  Луну. Все  в звериных  шкурах  волков. Они  смотрели  на  него, как  на  своего. Смотрели своими  желтыми  горящими  в  ночи  жаждой  голода  и  убийства  глазами. Все женщины  и  мужчины. Волки  оборотни. Дети  теперь  его  матери. Той  матери леса.