Они  тихо  общались  между  собой, чтобы  ненароком  никто  не  слышал, там за  окном. Ушей  на  деревне  хватает. И  без  полицаев  были  доносчики, симпатизирующие  новой  фашисткой  власти.

— Как, там, в  лесу  у  партизан? — спросил  Кожуба  старший  у  младшего Тимофея — Все  готово  для  наступления. Все  согласовано  со  штабом  армии.

— Да — ответил  брату  Тимофей  Кожуба — Нужно, только  еще  немного  на подготовку. И, можно, будет  атаковать  немцев, прямо  в  деревне. В  штабе сказали  эта  задача  преимущественно наша. Армия  пойдет  по  краям  через леса  по  болотам  на  Минск.

— Я, вот  чего  боюсь, брат — сказал  старший  Кожуба, обращаясь  к Тимофею — Я боюсь  за  селян. Я  как  бы  за  них, теперь  в  ответе, за  каждого. Нужно  сделать  так, чтобы  никто  не  пострадал. Мне  достаточно  смертей  и  так. Когда  фрицы  пришли  в  село, то  этот  фриц  обер  Когель  приказал  сходу повесить  шестерых  селян. Так  для  порядка, как  он  сказал. Потом  еще  троих за  пропавших  патрульных  в  районе  Волчьего  хутора  своих  мотоциклистов. Я  пытался  немцам  объяснить, что, то  место  проклятое. И  туда, никто  из  села не  ходит. Там  много  пропало  людей  из  округи  кто  туда  ходил. Особенно приезжие. Но, этим  немцам  объяснишь, что  ли. Этот  Когель  списал  все  на партизан. Мне  этого  больше  не  надо. Я  поддерживаю  вас, но  не  хочу  больше  смертей, понимаешь  меня, брат?