Дел  Рэй  Гойнес  вдруг  понял, что, наверное, это  смерть  пришла  за  ним. Он  изрядно  перетрухнул  и  вжался  в  автомобильное  сиденье  машины, уйдя  в  тень  внутренностей  оранжевой  кабины. Он смотрел  туда, где двигалось  нечто  пришедшее  из  иного  потустороннего  мира.

  Неясные  вначале  контуры  приобретали  более-менее  узнаваемые очертания. То  был  мужчина. Мужчина  совершенно  голый. В  полном ниглиже  с  ног  до  головы. Прямо  здесь  на  площадке  в  куче  этого  вокруг него  валяющегося  газетного  и  прочего мусора. Здоровый  мужчина. Это было  видно  даже  со  спины. Атлетического  телосложения, как  тяжеловес штангист  или  пловец. Он  был  задом  к  машине  Дела. И  не  видел  его  или  просто, не  обратил  внимание, на  его  заглохший  намертво  и безнадежно  мусоровоз.

   Волосы  похожие  на  армейскую  короткую  стрижку  мужчины  дымились, и тело  было  покрыто  каким-то  белым, как  мука  порошком. Который осыпался  с  его  широких, как  у  культуриста  плечей. Белокожий  с  ровным  оттенком  тела  как  младенец. Только  младенец  этот  был  футов шести  с  лишним  ростом.

  Дел  Рэй  Гойнес  встречал  парней  и  покрепче, когда  до  травмы  играл  в футбольной  команде  Хьюстон  Ойлерс, но  столь идеального  телосложения ему  еще  до  этого  не  приходилось  видеть. Ритмичное  сокращение мускулатуры  хорошо  обрисовывало  скульптурное  совершенство  голого мужского  торса. Форма  рук  была  вылеплена  так, что  по  ней  можно  было  изучать  законы  симметрии. Мощная  округлость  бицепсов  сужалась, постепенно  переходя  к  локтю. И  снова  расширялась  ниже  локтевого сустава. Завершалась  конструкция  руки  изящным  запястьем  и  длинными и  сильными  пальцами, которые, то  сжимались  в  кулак, то  раскрывались.