И  подлетел  к  пульту  управления  вышкой, запустил  все  оборудование  управления. И  вырубил  все, что  мог  вырубить, глуша  то, что  было  под  ним, чтобы  не  вызвать  цепной  реакции  от  взрыва  взрывчатки.

  Время  быстро  тикало  на  таймере  взрыва. Но  все  было  сделано  в считанные  секунды, блокируя  доступы  к  ядерному  реактору  внизу  под  этим  бетонным  бункером, показывая  его  остановку  и  слив  отработанной   жидкости  в  стоки  канализации, уходящей  куда-то  глубоко  и  в  сторону  руин  Пасадены. Сейчас  это  уже  было  не  важно. Там  все равно  была  выжженная  ядерным  холокостом  пустыня  из  каменных  руин  до  самого  Лос-Анжелеса.

  Робот  Т-888  по-имени  Алексей, развернувшись, быстро  практически  скачками  и  бегом  подлетел  к  раскрытой  настежь  двери  из  бетоного

одноэтажного  подвала, но  столкнулся  лицом  к  лицу  с  врагом.

  Тот  враг  был  восьмисотник. Один  единственный  из  выживших  в перестрелке  и  огне. И  такой, же  раскаленный  и  светящийся  как  живая  подвижная  лампа. Весь  своими  сервоприводами  и  гидравликой, как  и  Т-888. И, вероятно, нырнувший  только  что  в  одноэтажный  подвал  и   узкий  темный  коридор  следом  за  ним, увидев  раскрытую  взломанную  дверь  своего  и  им  охраняемого  объекта. Может, чтобы  спастись, а  может, напасть  на  взломщика. Но  он  и  понять  не  успел, как  другая  машина, ударила  его  и  отбросила  от  себя  тем  мощным  в  целую  тонну  ударом. Удар  пришелся  в  грудную  бронированную  пластину  киборга  Т-800. И  тот  отлетел  в  сторону, ударившись  о  бетонную  стену, рухнул  на  бетонный  пол  бункера, оглушенный  на  секунду, тем   ударом  киборга  Т-888. Его  гидравлической  сжатой  в  кулак  стальными  пальцами  руки.