— Что, мой  любимый — она  отозвалась  ему,  где-то  внутри  его  и  уже  подставив  свою  там  живую  женскую  жаркую  от  любви  трепыхающуюуся  с  торчащими  сосками  грудь  к  его  лицу, заставляя  целовать  ее  и  кусать  за  торчащие  соски  зубами. Сама  в  облике  черноволосой  невероятно  красивой  молодой  черноглазой  брюнетки  путаны  раскинув  свои  полные  берами  ноги, на  вертуальной, но  осязаемой  своими  белыми  шлеками  простыней  и  покрывал  постели. Постели, стоящей  в  красивой  комнате  некоего  такого  же  красивого  на  песчаном  берегу  шумящего  волнами  океана, созданного  двумя  искусственными  соединенными  воедино  сознаниями  двух  любовников  роботов, превратившихся  в  двух  земных  людей. Живых  и  осязаемых. Вывернув  на всю  мощность  свое  молекулярную  чувствительность, обе  машины  погрузились  в  мир  реалистичной  внутри  себя  любви. И  созданного  ими  своего  общего  мира. В  сплаве  соединенного  воедино  жидкого  блестящего  и  пластичного  живого  металла.

  Верта  запрокидываясь  назад  и  в  стороны, закатывая  свои  под   высокий  лоб  женские  глаза, все  сильнее, насаживаясь  женской  промежностью  на  торчащий  его  детородный  мужской  вверх  член, лежащего  под  ней  распростертого  навзничь  Алексея, громко  и  неудержимо  стонала. И   извивалась  змеей  из  стороны  в сторону, раскачиваясь  мокрым  своим  потным  невероятно  гибким  телом, скользкая  в  том  дизеотропине. Сжимая  женскими  пальчиками  с  острыми  накрашенными  ноготками  уличной  американской  проститутки  его  мужскую  широкую  живую  грудь.