Он  поцеловал  ее  и  она  его. И  оба  они  почувствовали, практически  одно, и  тоже. Это  было  на  телепатическом  уровне. Оно  само  сработало  в  тот  момент, когда  их  губы  сошлись  и  сомкнулись  в  жарком  последнем  и  единственном  поцелуе  в  камере  смертника.

  Один  лишь  поцелуй  и  все.

  Он  приговоренный  к  смерти  за  убийство  полицейского. И  она  обреченная  на  смерть  от  рака  мозга.

— Теперь  я  узнал  вкус  самой  смерти — произнес  он  ей.

  А  она, оторвавшись  от  его  поцелуя, соскочила  с  места  не  в  силах  больше  здесь  находиться, расчувствовавшись, быть  может, уже  от  женской   жалости  к  нему, и  видя  глаза  такого  же  обреченного  на  смерть  молодого,  лет, не  старше  тридцати  человека.

— Вы  проявили  благородство — произнесла   она  ему  напоследок – Это  поможет  спасти  много  больных  людей.

 — И  что  это  мне  дает — ответил  он  ей  тоже  напоследок – Это  искупит  все   то, что  я  сделал. Вы  просто  порежете  меня  на  запчасти.

— Спасибо  вам  за  все — произнесла  она  ему. И  выскочила  в  тюремный  узкий  с  невысокими  крашенными  какой-то  грязной  серой  краской  потолками  коридор. И  в  слезах  побежала  прочь  подальше  от  этого  места. Поправляя  туго  натянутую  черную  косынку  на  лысую, совершенно  женскую  голову. Безволосую  голову  после  болезненной  химической  терапии.