Это  был  довольно   мощный  торнадо. И, он  двигался  к  океану  по  южной стороне  руин  города  и  нес  к  себе  как  дворник  и  мусорщик, всю  выметая  окраину  с  юга  Лос-Анжелеса  от  всего, что  захватил  в  свою  объемистую  ветряную  мощную  воронку. И  нес  все  в  сам  Тихий  океан. И  в это  именно  время  в  северной  части  над  горами  Санта-Моника, прогремел  гром  и  наползли  черные  грозовые  тучи. Сверкнула  ярким  отблеском  среди  тех  черных  грозовых  дождевых  туч  молния. За  ней  другая, скоротечно  и  за  секунду, как  недавно  на  востоке. И  начался  сплошной  ливень. И  взлетать  было  нельзя. Надвигалась  очередная  с  дождем  штормовая  гроза.

— Что, полет  отменяется, капитан  Пилипчук? – произнес  ему, подойдя  близко, полковник  Петр  Васильевич  Остапенко.

— Отменяется —  произнес  Пилипчук — Сами  видите, идет  штормовая  гроза  с  молниями. Хотя  замеры  в  этот  раз  хорошие. С  принесенным  с  океана  воздухом  к  нам  сюда  идет  новая  жизнь. Надо  взять  и  пробу  воды.

— Варя — Пилипчук  обратился  к своей  лаборантке  и  главной  санитарке  своего  госпиталя.

— Да, Савелий  Яковлевич – та  ответила  стоя  рядом  слева  от  врача.

— Сделай  пробу  воды – произнес  капитан  Савелий  Пилипчук – Думаю, вода  тоже  будет  в  норме.

  Пилипчук  развернулся  к  Остапенко  и  спросил  его — Ну  как, товарищ  полковник, разобрались  с  теми, кто  тут  готовил  заговор  и  убил  тех  вдоих  американцев  переводчиков? И  чуть  не убил  нашу  радистку  Кудрявцеву?