Сверху  рухнула  на  них  рация. И  она  спасла  им  обоим  жизнь, пока  выносили  железную  с  петель  дверь  русские  офицеры, лейтенант  Семенов, капитаны  Пирогов  и  Савельев, подоспевший  с  бойцами   и  несколькими  американцами  полковник  танкист  со  шрамом  на  лице Степан  Викторович  Федоров. 

  Нападавшие  сумели  выстрелить  несколько  раз  в  сторону  упавшей  и  заваленной  бумагами, столом  и  тяжелой  рацией  с  проводами   Кудрявцевой  Тамары  и  Саманты. Но  пули  от  их  пистолетов  только  угодили  в  саму  рацию. И  одна  лишь  зацепила  правое  выставленное  вперед  Тамары  плечо, краем  порвав  рукав  ее  военной  формы  и  вырвав  клок  живой  кожи  и  плоти  с  женского  того  плеча. Но  Тамара  еще  успела  пальнуть  из  Макарова  в  тех, кто  стрелял  в  нее  прежде, чем  выронила  свое  боевое  оружие  из  раненой  руки. И  попала  снова.

  Все  же  не  зря  она  проходила  подготовку  по  стрельбе. И   это  как  раз  сейчас  пригодилось. Да, и  к  тому  же  женщина  лет  сорокапяти  уже  и  не думала  ни  о  чем, как  только  спасти  ребенка. Не  жалея  себя  и  закрывая Саманту  своим  телом  и  придавив  грудью  к  бетонному  полу  радиорубки.

  И, похоже, она  застрелила  всех, кто  был  тут. И  причем  наповал. Так  как  те, кто  наподал  свалились  с  другой  стороны  перевернутого  стола  и  притихли. И  в  это  время  вынесли  металлическую  дверь  и  ворвались  и русские  и  американцы. Перешагивая  через  трупы  троих  еще  подергивающихся  в  посмертной  конвульсии, они  подняли  перевернутый  на  русской  радистке   металлический  стол  и  уничтоженную  пулями  начисто  рацию.