Фредерика  Остапенко  оставил  себе. Ему  ведь  надо  было  как-то  общатся  с  командиром  партизанского  народного  американского  сопротивления  Кайлом  Ризом   и  всем  командным  составом  боевых  отрядов  Лос-Анжелеса.

  Лучше  всех  шарил  по-английски  лейтенант  Лев  Круглов, но  его  отправили  с  группой  разведки  состоящей  из  американцев  в  сторону  Восточной  части  Лос-Анжелеса  и  на  границу  Штатов  между  Невадой  и  Калифорнией. Кроме  того, он  был  не  только  ракетчиком, но  еще  и  летчиком. И  вел  вертолет  BELL UH-1 «IROQUOIS»  вместе  с  Блэр  Вильямс, сидя  рядом  на  двух  в  кабине  вертолета  сиденьях  и  держась  за  штурвал  и  свободно  переговариваясь  по-английски  со  своей  теперь  напарницей  по  боевому  полету.

  Его  соединили  с  группой  пилотов  и  командиром  ветераном  войны  летчиком  Блэр  Вильямс. И  они  были  уже  где-то  далеко  в  дороге, судя  по  посланной  ими  по  рации  радиограмме.

  Они, облетев  вокруг  руины  города  ангелов, и  минуя  самые  радиоактивные  районы, углубились  уже  в  Шата  Невада, подлетая  к границе  Штата  Колорадо. После  этого  связь  была  отключена  и  уже  с  час  небыло  от  них  связи.

— Ты, наверное, сейчас  думаешь  о  своем  Кравцове – произнес  радистке  Тамаре  Кудрявцевой  сам  стоящий  в  отведенном  американцами  боксе  с  

русской  радиостанцией  полковник  Петр  Васильевич  Остапенко — Но  ему  там  пока  лучше  будет. Ему  сейчас, уверен, не  до  пьянства  и  разгула. Я  на  него  повесил  ответственную  работу. И  приставил  своих  людей.