Это  было  солидное  и  большое  пополнение  из  тюремных  бараков  блока Х17,  Х18  и  Х19.

  Их  всех  погрузили  в  самолеты  в  Комсомольске-на-Амуре  и  снарядили  в  дорогу. Против  любых  желаний  и  возраста  и  здоровья. Выбирать  было  не  из  чего. Да  и  смысла  не  было. Они  из  одних  военнопленных  стали  другими. Все  были  предателями  и  должны  были  искупить  свою  вину  пленения  только  победой  над  Скайнет  и  кровью.  Было  многое  пересмотрено. В  том  числе  закон  об  измене  и  предательстве. Нельзя  было  засудить  такую  массу  народа  из  крепостной  цитадели S9A80GВ18 «TANTURIOS»  на  месте  разрушенного  Красноярска.        

   Сюда  же  влились  еще  разрозненные  части  с  Дальнего  востока  из-под  Хабаровска. Тоже, уцелевшие, чудом  во  время  ядерного  удара, то  там, то  там, по  военным  приграничным  приморским  частям  с  самых  побережий  Тихого  океана. Из  Владивостока, Петропавловска  и  с  речушки  Амур. Именно  здесь  все  почему-то  еще  уцелело. Дальше  уже  ничего  не  было  живого. Южнее  и  Западнее  за  сам  Урал. 

  Рссматривая  в  бортовой  иллюминатор  Тихий  океан   и  парящие  по небу  и  рядом  с  самолетом  облака  рядом  сидели  в  пассарижском  отсеке  военного  грузовика  плечом  к  плечу  водители  тягача  Цыганков  Жорик  и  Егоров  Иван, теперь  уже  сержант  и  командир  боевого  разведотряда  майора  Сергея  Ващенко. Здесь  же  за  их  спинами  на  других  сиденьях  сидели  радист  ракетного  бункера  полковника  Петра  Остапенко  Тамара  Кудрявцева  и  капитан  Николай  Фоменко, теперь  заменяющий  капитана  Виталия  Руденко, пропавшего  безвести  в  Восточной  Сибири, и  одновременно  майора  Виктора  Кравцова, которому  здесь  не  нашлось  уже  места.