Он  не  боялся  ее, но  очень  теперь  сильно  любил. Уже  забылась  и  Юлия  и  Далия. Была  лишь  и  теперь, дикая  неуправляемая  между  ними  машинами  любовь. И  его  к  ней  любовь. Жертвенная  и  преданная, такая  же, как  к  своей  матери  и  своему  хозяину  и  Богу. 

  Возможно, он  даже  запутался. Запутался  во  многом. Что  делать  и  как  быть. Он  не помнил  своего  почти  прошлого. Вся  его  жизнь  теперь  ограничивалась  понятием  Скайнет  один  и  Верта, которую  он  любил  как живую  женщину. Он  многое  потерял  и  приобрел  не  меньше. И  главное, он  не  принадлежал  теперь  к  тому  миру. Который  теперь  был  на  грани  нового  и  теперь  уже  тотального  и  полного  исчезновения.

  Он, стоя  сзади  у  титанового, бронированного  с   упакованной  там  новой машиной  Т-Х/СОТ820, рассматривал  свою  любовницу  Верту. И, похоже,  она  с  него, тоже  не  спускала  своих  глаз. Она  смотрела  на  него  всем  своим  металлом, не  поворачивая  головы, осязая  его  полиметалл  андроида  Т-Х/S500  на  расстоянии, как  и  он  ее  своими  полиметаллом. А  он  рассматривал  свою  Верту, на  своем  горящем  голубоватым  светом  дисплее  80000000битном  видеомониторе  и  любовался  ее  красивыми  идеальными  ровными  и  полными  ногами  из-под  идеально  ровного  среза  ее  короткой  до  колен  зауженной  на  ее  крутых  бедрах  белой  юбки, ее  такого  же  белого  со  стойкой  воротником  костюма.