— Вот ведь падла, а? – сказал Иван.
— Ты все-таки не любишь евреев, Ваня.
— Не начинай, Коля. Мы оба достойны большего, если помнишь. Давай по крайней, сейчас бабы придут.
Бабы были конечно Лена и Маша. Сбежав из города и страны ребята потихоньку вывезли и сестер, и теперь жили-дружили семьями. Они пока не оформили браки, так как все еще прятались от всемогущего Моисеича, но детишек уже зачали и Лена с Машей каждый день в одно и то же время выгуливали свои животы по набережной, пока Коля с Ваней спорили о евреях и русских. В этих спорах в связи с беременностью обеих сестер теперь появились научные и псевдонаучные нюансы. Так Коля, исходя из еврейской теории материнства считал Ваниных будущих детей полноценными евреями, а своих русскими. Ваня же, вполне обосновано утверждал, что гаплогруппа R1-A, и другой расовый ген передаётся по мужской линии и соответственно считал, что его дети будут русскими, а дети Николая евреями. Бабы в этих спорах не участвовали, справедливо считая, что оно, дай бог, что-нибудь да родится, а там разберемся кто есть кто, и если надо кого обрежем, а кого и покрестим, а коли нет, то и так проживём.
И так они и прожили. Коля не стал юристом, а Ваня не стал филологом. Но жили они в достатке, а их красивые и любящие женщины нарожали им кучу детворы непонятной национальности. Зато веселых и подозрительно сильно находчивых. Как-то уже в школьном возрасте они обнесли мандариновый сад пожилого соседа-абхаза. Были пойманы с поличным, но расписали старику такую тимуровскую версию ограбления, что дед растрогался и дал им еще два арбуза для родителей.