I.
– Дверь, за которой рушатся замки. Дверь, за которой обрываются мечты. Линия порога — это край обрыва. Я поворачиваю входную ручку и смело ныряю в него. За дверью музыка, шум, толпа. На меня все смотрели так, словно я был здесь с самого начала и не замечали никакой подмены. Одобряющие взгляды, приветливые жесты и кивки в такт ритмичного диско кружились по всему дому. Диван вместо поролона был набит обнимающимися парочками, а с кухни вылетали блёстки из хлопушек под восклицающие крики. По центру, видимо, был танцпол, сквозь который я пронёсся как бронепоезд, сметая на пути танцующих бабочек, и, захватив со стола пустой стакан, сканировал взглядом каждый угол в поисках нужного мне лица. Как только я заметил его на лестнице, стакан пролетел на расстоянии вытянутой руки от его уха и разбился о стену. Раздался звон бьющихся стёкол, музыка поутихла, и я вмиг ощутил на себе давление десятков пар глаз. Но мне нужна была только одна. «Мерзавец! Предатель!» — грозно сквозь тишину прогремел мой крик, и знаешь, ему повезло, что под рукой не оказалось еще одного стакана – он его заслужил. Грэг стоял впереди на парадной лестнице в окружении девочек, и его довольная улыбка спешно провисла под аккомпанемент вопросительных возмущений: «Роуд, что ты здесь делаешь? Что ты вообще делаешь?». Не замечая его вопросов, я продолжал нагнетать: «Ты клялся, ты обещал, что это не так. Ты… ты подорвал всё доверие, все наши большие планы. Как я могу теперь доверять тебе? Всё, о чём мы мечтали и к чему шли годами… просто… растоптано. Я не смогу тебе больше верить, не смогу идти плечом к плечу к великим делам, зная, что однажды ты снова вонзишь мне нож в спину и заберёшь лавры себе, как делаешь это сейчас».
