А Рита лежала рядом и тоскливо смотрела сквозь шторы на рассвет. Ее праздник кончился едва начавшись. Ее первый прекрасный мужчина лежал рядом, беспокойно ворочался, потел и похрапывал. Исчезла прелесть первой ночи, когда они накатывались друг на друга волнами южного, нежного моря, когда она изнывала от любви и делала все, что он хотел, все чего и представить себе не могла, и видела всего один раз, на той кассете, что принесла и показал ей подруга Сэма, когда родителей не было дома. Тогда она решила, что вот оно счастье и решила остаться с ним навсегда, или пока не выгонит. И не верила, что он, рыцарь ее девственности, воин, поэт, музыкант, душа этой интересной, непонятной компании может ее прогнать. И тем более не верила, что она сама захочет уйти. Но уже со следующего утра, их первого утра, она наблюдала, как ее рыцарь, воин, поэт и душа стал медленно превращаться в тупое, пьяное животное, роняющее окурки на ковер и еду на колени. Он, то брал гитару, все еще считая себя центром этой маленькой вселенной, и пытался что-то спеть, то глубокомысленно о чем-то говорил, на непонятном, знакомом языке, то ругался с князем, то звал всех куда-то срочно ехать, то орал сразу на всех и показывал на дверь, а то и просто проваливался среди разговора и засыпал.
А Рита лежала и думала – что она здесь делает? Зачем она поехала сюда? Зачем вообще подошла к нему в ресторане? Зачем так искренне ему отдалась? Вековечный женский вопрос – зачем?