— Мне так нравится, когда ты говоришь «мой Барни» и ревнуешь меня, — сказал парень. — А вот Илиру я бы задал хорошую трепку!

  — Он не виноват, ему приказал это делать Агон, но он не хотел и даже плакал.

  — Как ужасно, почему он подчиняется Агону? — возмутился Барни.

  — Потому, что очень любит его — это первое. Да и куда ему деваться? Ни денег, ни жилья, ни статуса. Илир считает Агона своим благодетелем, считает, что должен ему.

  — А негодяй пользуется этим.

  — Барни, ты прав, пожалуй, нужен душ, чтобы смыть грязь вчерашнего вечера.

  Они спустились в ванную. Барни встал под струю воды, отчаянно пытаясь смыть воспоминания о прикосновениях Агона.

  — Тебя ведь, кроме меня, никто не касался? — спросил Мэрион, встав рядом с Барни под напор воды.

  — Нет конечно, — ответил парень. — И когда меня начал везде лапать этот… чуть не стошнило. А тебя, кроме меня, кто-то касался?

  — Не забывай, что я на несколько столетий старше тебя, всякое было в молодости. И любовники были, и любовницы. Это было ещё до твоего рождения. Но ни с кем из них я не испытывал того, что испытываю с тобой. Ты — моя единственная любовь, Барни…

  — Как представлю тебя с кем-то, кровь закипает от злости.

  — Не ревнуй к прошлому, это было очень давно, Барни. Потом я во всех разочаровался и, не найдя любви, полностью ушёл в работу.

  — Пока не встретил меня? — спросил парень.

  — Именно так.