— Агон, если ты хочешь продолжить то же самое, я сразу уйду, я не шучу.

  Пришелец начал целовать и гладить парня и тот притих, полностью отдавшись ласкам возлюбленного.

  — Посмотрим, как ты будешь поднимать мне настроение, — сказал Барни, когда они приехали домой.

  — А помнишь я тебе обещал на пианино сыграть?

  — Да!

  — Пойдём, — Мэрион увлёк его за собой в дальнюю комнату, в которой Барни никогда ещё не был. В ней стояло огромное пианино, но оно не было похоже на инструмент, который он видел на Земле, разве что отдаленно.

  — Странный инструмент, — сказал парень, рассматривая его.

  — Он с Плутона, — сказал пришелец, садясь на стул. Тонкие изящные пальцы Мэриона забегали по клавишам и раздалась неземная музыка, ласкающая слух. Барни был поражен мастерством игры и заслушался. Ему казалось, что сейчас он влюбился в Мэриона ещё больше, если такое было вообще возможно.

  — Ну как? — спросил плутонец, повернувшись на притихшего парня. У Барни не находилось слов.

  — Мэрион, ты такой виртуоз… Я в жизни не слышал ничего подобного. Нет, ты просто бог. Я себя чувствую песчинкой под твоими ногами.

  — Прекрасная самокритика, Барни, — усмехнулся Мэрион, — ты такая песчинка, без которой мне не будет жизни. Иди же ко мне, моя песчинка.

  Барни подошёл и уселся к Мэриону на колени.

  — И за что ты меня так любишь, — недоумевал Барни.

  — Если бы я знал, — сказал пришелец, смотря на него глазами-звездами светло-синих оттенков, сверкающими, будто маяки из далекого космоса. Барни вглядывался в них и казалось, что он сам растворяется в этом бездонном космосе глаз плутонца.