Илир снова сел на кровать:

  — Нет, я не кину тебя, конечно нет…

  Генти обнял его за плечи.

  — Я — вещь, пока я у тебя, можешь делать со мной, что пожелаешь…

  — Ты не вещь, Генти, ты — личность, ты действуешь осмысленно и даже что-то можешь ощущать! Ты — настоящее чудо прогресса. Не знаю, что со мной происходит, но когда ты рядом, я начинаю сходить с ума…

  — Смотри, не влюбись в меня.

  — Ах, да, я же забыл, что ты всего лишь бесчувственная машина, которая не ответит мне взаимностью.

  Генти провёл пальцами по его щеке, его губы коснулись губ парня. Они были теплыми, как у многих пришельцев. Илир обнял робота обеими руками, отвечая на его долгие страстные поцелуи. Генти перебирал его огненные рыжие волосы.

  — Илир, тебя само Солнце поцеловало.

  — Конечно, — ответил парень. — И это ты. Ты — мое Солнце. Ты такой теплый, разве роботы могут быть такими?

  — Я могу стать холодным, потому что умею регулировать температуру собственного тела, приблизительно, как это делают плутонцы.

  — Генти, я не хочу расставаться с тобой, никогда. Надо сделать что-то… Что, если я выкуплю тебя у твоего хозяина? У меня есть деньги.

  Генти помрачнел, его глаза стали печальными.

  — Он ни за что, ни за какие деньги не продаст меня, я знаю это. Я — его любимая игрушка.

  Барни выпил так называемое «лекарство», которым каждый день его потчевал Мэрион.

  — А теперь, Мэрион, выполняй своё обещание исполнить одно моё желание.