Мэрион освободил Барни, но заблокировал входную дверь, чтобы парень не смог выбраться на улицу. Самого плутонца нигде не было. Забеспокоившись, Барни пошёл искать его по всему дому. В самой отдаленной комнате была распахнута дверь. Барни заглянул туда и увидел, что пришелец сидит, закрыв лицо руками.
  — Мэрион? — позвал он. — Мэрион, ты что, плачешь?
  Он подошёл и убрал руки с лица Мэриона: по щекам пришельца и правда текли слёзы.
  — Мэрион, это из-за меня? Прости… — Барни обнял плутонца. — Ну просто не надо со мной так поступать. Я же не раб тебе, чтобы в наручники меня?
  — Барни, прости… — проговорил Мэрион. — Ты настолько дорог мне, что если с тобой что-то случится, я этого не переживу, не выживу без тебя…
  Барни крепче обнял пришельца.
  — Со мной все будет хорошо, Мэрион, — он начал вытирать руками слёзы, катившиеся по лицу плутонца.
  — Мэрион, прекрати…
  — Никогда больше мне не говори того, что ты мне говорил, Барни. Твои слова режут ножом, нет ничего больнее, чем слышать их.

  Зелёные глаза Илира заглянули Агону в лицо:
  — Вечереет, надо же огонь распалить?
  — Да, — спохватился пришелец, кутаясь в плащ, становилось прохладно. Он собрал свои пепельные волосы на затылке и, достав длинную шпильку, воткнул её в собранный пучок.
  — Да, надо идти собирать дрова, пока не стемнело.
  — Ничего тебе не надо, у тебя есть для этого робот. Посиди здесь, я принесу.
  Через некоторое время он вернулся с охапкой хвороста.
  — Как выгодно во всех отношениях встречаться с роботом, — усмехнулся Агон, — есть не просит и сколько пользы.
  Илир просиял после слова «встречаться». Это значит, что Агон относится к нему, как к равному, а не как хозяин, который, как должное, пользуется своим роботом. Илир распалил огонь.
  — Такой яркий, — проговорил пришелец, — он похож на мои чувства к тебе, которые так ярко горят внутри меня.
  — Я чувствую то же самое, — потупил взгляд робот.
  Агон взял его за руку и притянул к себе.
  — Не стой так далеко от меня. Хочу, чтобы ты всегда был рядом. Как же замечательно просто проводить время здесь, с тобой, под открытым небом, не думая о делах и обязанностях.
  Илир уселся поближе к Агону, неловко коснувшись его второй руки. Пальцы пришельца сжали его ладонь. Розовое озеро в зареве огня казалось более насыщенным. Агон смотрел на пламя, робот украдкой взглянул на него.
  — Любуешься мной? — усмехнулся пришелец.
  — Да, — признался робот. — Я хочу знать, что ты чувствуешь в эту минуту, о чем думаешь.
  — О тебе, потому что чувствую любовь.
  Агон взял руку робота и просунул себе под плащ.
  — Ты чувствуешь биение моего сердца?
  — Да.
  — Оно волнуется, когда ты находишься рядом.
  — Моё тоже волнуется, — тихо ответил Илир. — Ты должен что-нибудь поесть.
  — Не переживай, я уже поел, — сказал Агон, — пока ты ходил за дровами.
  — Но скоро провизия закончится и нужно будет возвращаться, — ответил робот.
  — Да, но мы всегда можем сюда вернуться. И даже можем построить себе здесь загородный дом, где будем отдыхать только вдвоём: я и ты.
  Робот все ещё держал свою руку на груди Агона. Его волосы в свете пламени казались сотканными из огня, будто в них прыгали искры. Агон коснулся их пальцами. Робот прильнул к пришельцу, склонив голову к нему на плечо.