— Поздно, — проговорил Илир.

  — Я люблю тебя… — Агон начал страстно покрывать шею Илира поцелуями.

  — А я тебя больше нет, — холодно ответил парень.

  — Генти, ты осознаешь свою вину? — спросил Мирланд.

  — Да, господин.

  — Ты понимаешь, что заслужил наказание?

  — Понимаю, господин.

  — Становись на колени.

  Робот покорно встал на колени и склонил голову. Пришелец с присвистом размахнулся кнутом, ударив Генти по обнаженной спине. Удары сыпались один за другим. Мирланд не столько хотел наказать робота, сколько провести эксперимент: будет ли он испытывать боль. Пришелец взял Генти за подбородок и заметил, что по его лицу текут слёзы.

  — Прекрасно, надеюсь, теперь ты подумаешь над своим поведением.

  Мирланд не знал, что Генти заставил плакать не кнут, а мысль о том, что Агон с Илиром сейчас делает то же самое, если не хуже и парень все это чувствует.

  — Ты знаешь, что я мог бы тебя утилизировать?

  — Знаю, господин.

  — Ты осознаешь, кто ты? Повтори!

  — Я — твоя вещь, господин.

  — Хорошо, — ответил Мирланд, потрепав его по щеке. — А теперь иди в спальню, я соскучился и хочу тебя.

  Мэрион с тяжёлым сердцем поднимался на верх сорокасемиэтажного дома. Главное, чтобы он ничего не сделал с Барни, чтобы с ним было все хорошо… Плутонец был уже на вершине дома, его волосы развевал ветер, лицо казалось грозным. Он был так прекрасен, что напоминал мифического бога из какой-нибудь легенды.