Агон проснулся. Место рядом с ним было пусто.
  — Илир?
  Робот заглянул в спальню.
  — Я на кухне, Агон. Ты без слуг и совсем ничего не можешь, придётся что-нибудь приготовить.
  Он собрал огненные волосы на затылке, но две пряди все же выбились и упали на лицо.
  — Хозяйственный робот. Зачем мне вообще нужны слуги? — Агон поднялся с постели. Его волосы за триста лет настолько отрасли, что едва не волочились по полу. Проходя мимо робота, пришелец многозначительно ему улыбнулся. Илир остановил его, обхватив за талию.
  — Твои волосы совсем запутаются, если ты не будешь за ними ухаживать. Вернешься из ванной, я сам расчешу их и уложу, как надо.
  — А со мной в ванную не желаешь? — улыбнулся пришелец. Глаза Илира загорелись.
  — Но там, на кухне, готовится еда… Здесь даже нет пищевого автомата, поэтому приходится готовить самому, — робот отправился на кухню, но мысль о том, чтобы самому присоединиться к Агону в ванной, не давала ему покоя. Поэтому, Илир поставил готовящийся завтрак на паузу и помчался в ванную. Агон уже скинул с себя халат и погружался в воду. Илир снял с себя остатки одежды и запрыгнул к нему, вода расплескалась. Ванна была огромная и напоминала скорее бассейн. Их тела были уже мокрые от разбрызгавшейся воды.
  — Агон…
  — Илир…
  Робот обнял пришельца, прижимаясь к нему, Агон обнял его в ответ и хотел поцеловать, но остановился, глядя на слегка распухшие губы робота и ссадины на его лице.
  — Не болит? Я совсем забыл помазать обеззараживающей жидкостью для роботов. Как выйдем из ванной, сразу же этим займемся.
  — Знаешь, Агон, я теперь на все сто уверен, что у меня есть душа! Если бы у меня не было души, мог бы я переживать, любить, быть счастливым? Разве можно любить, если у тебя нет души!
  — Философия плохо заходит мне с утра, но если ты чувствуешь, что у тебя есть душа, то пусть так и будет.
  Когда они вышли из ванной, Агон осторожно протер пораженные места на лице Илира жидкостью для роботов, хранившейся в специальной аптечке. Взамен робот расчесал его не в меру длинные волосы, которые пришлось укладывать в три яруса, закалывая длинными шпильками.