Последние дни Плутония

Над Плутонием нависли грозовые свинцовые тучи: давно так не лило. Разве что лет сто назад, наверное. Прогремел гром и небо снова продолжило извергаться живительной влагой.
«С такими темпами нас скоро затопит», — безучастно посмотрел в окно Барни.
Талоны на оплату вездехода закончились, а в такую непогоду до корпорации, в которой он работал, теперь можно было добраться разве что вплавь. Барни стукнул уже 21 год. Он рано остался без родителей и ему самому приходилось зарабатывать себе на жизнь.
Когда люди старели и не имели больше возможности работать, их утилизировали. Никто в точности не знал, что происходило с теми, кого утилизировали. Просто приезжала машина и забирала их. Что было дальше, никто не знал, ибо оттуда ещё не возвращались. Та же участь поджидала инвалидов.
Барни был поздним ребёнком. Престарелых родителей утилизировали, когда ему было 15. У него рано началась взрослая жизнь.
Приходилось много работать, чтобы выживать и не лишиться своего жилища. У многих жителей Плутония за долги конфисковывали жилища, а людей сгоняли в бараки. На месте их жилищ строились очередные корпорации — огромные, бездушные здания, словно сфинксы, усеяли планету. Правительство Плутония говорило, что таким образом оно заботится о народе, давая людям новые рабочие места. Чтобы получить собственное жилище, людям приходилось работать в корпорациях всю свою жизнь. Это фактически было рабством. Но Барни слово «рабство» не было знакомо, ведь этому не учили в школе.
Барни меланхолично наблюдал за каплями дождя, ярко-салатового цвета, стекающими вниз по стеклу. В комнате было темно и тихо. Он продолжал смотреть в окно, будто в ожидании чего-то. И тут Барни заметил, как в бурном потоке салатовой жидкости дождевого цвета несётся какой-то тщательно перемотанный свёрток. Заинтригованный Барни вылетел на улицу, под капли цветного дождя, обильно льющегося с неба, и погнался за свертком. Он не обращал внимание на то, что до нитки вымок и бежит босиком. Длинная челка темно-русых волос, падающих на правый глаз, прилипла к лицу сосульками. Свёрток уносило все дальше и дальше по течению, но Барни неустанно гнался за ним, во что бы то ни стало желая получить манящий, интригующий предмет. Подскользнувшись на грязи, Барни покатился вслед за ним. Он так летел с горки кубарем, что не только догнал, но и перегнал проклятый свёрток. Из последних сил зацепившись за камень, он подождал, пока светок сам упадёт к нему в руки. На его лице промелькнула победная улыбка. Весь в грязи, но со свертком в руках, он побежал домой и вместо того, чтобы принять душ, первым делом начал распаковывать его, будто ощущая всеми фибрами души, что в нём будет что-то важное, особенное. И предчувствие не подвело: этот день навсегда изменил его жизнь. Он увидел в свертке бумажные листы и предположил, что это, возможно, книга или чьи-то записи. Книга, видимо, весьма древняя, потому что уже лет 300 люди не пользуются рукописными книгами. С замиранием сердца, Барни вытащил эту штуковину, руки дрожали. В огромных карих глазах, награжденных длинными пушистыми ресницами, светилось любопытство и какая-то необъяснимая тревога. Он в первый раз держал рукописную книгу, это ли не чудо! Ни одна из бумажных книг не сохранилась до сего момента. Книга была тщательно спрятана от воздействия влаги и все равно листы были немного влажными, с салатовыми разводами на страницах.
«ЗДЕСЬ ВЫ ПРОЧТЕТЕ ТО, ЧЕГО ВАМ НИКОГДА НЕ НАЙТИ В УЧЕБНИКАХ ИСТОРИИ»… Попахивало увлекательным приключением! Что же такого, ещё до сих пор неизвестного
в этой книге?
«Я обычный человек, которого скоро утилизируют, но перед этим я хотел бы рассказать жителям Плутония правду, ибо мне не посчастливилось жить на стыке времен… Искренне надеюсь, что кто-нибудь найдёт этот свёрток, узнает, что же было на самом деле, и расскажет правду другим.
Наша планета называлась планетой Земля. Это была самая прекрасная планета среди всех планет солнечной системы! Она раскинулась лесами, полями, лугами, смотрящими в голубые небеса заснеженными башенками гор, с реками и морями, с животными и птицами»… Барни призадумался: «что такое леса, поля и луга?» Эти термины ему не были знакомы. На планете Плутоний их никогда никто не употреблял. Термины «животные» и «птицы» он встречал только в компьютерных играх и считал их мифическими существами, которых в действительности просто нет.
«…все это было у нас, пока… Пока Землю не захватили пришельцы, прилетевшие с Плутона. Однако, кровопролития не произошло. Пришельцы договорились с правительством Земли, которое продали планету за копейки. Народу они пообещали, что сверхразумная раса внесет в жизнь людей только улучшения, облегчит их существование и встанет на путь межгалактического развития… Но, по факту, мы стали колонией Плутона. Земля стала называться Плутонием. Все ее жители подверглись тотальному контролю, с рождения им вживляли под кожу чип, позволяющий контролировать поведение и не делать глупостей. Вся прекрасная природа Земли была уничтожена, деревья вырублены. Ни одна травинка не смела больше вырасти на почве, залитой строительными материалами для новых корпораций. Почва была обильно посыпана отравой, чтобы избежать дальнейшего появления растительности, которое мешало строительству корпораций; все попытки зелени показаться на белый свет пресекались в зародыше. Из-за этого вымерли животные и птицы. Пришельцы внушали нам, что все делается ради нашего же блага и развития. Говорили, что в других галактиках давно уже так и только мы отстаем. Пришельцев этих никто никогда не видел, они общались всегда через роботов или компьютеры. А те, которым, по их словам, удалось увидеть пришельцев воочию, утверждали: одни — что плутонцы похожи на людей, только более разумных, другие — что это невидимый глазу интеллект, который, однако, всегда за всеми следит… Я не берусь верить ни одним, ни другим, потому что мне не приходилось лицезреть этих плутонцев»… — на секунду Барни посмотрел в окно, по которому барабанил кислотный дождь, растирая грязь по лицу. Он скорее бы умер, чем не дочитал все это до конца.
«К каждому человеку с рождения приставлен свой Хранитель, контролирующий его действия с помощью чипа, чтобы тот не совершал плохих проступков, которые могут нанести вред Плутонию, станут помехой его процветанию… Все сведения о прежней жизни на Земле были уничтожены, а старожилы постепенно утилизированы. Новое поколение никогда не узнает, какой прекрасной была Земля до порабощения пришельцами. Молю, кто прочтет, донесите эту информацию до остальных, расскажите людям правду! Ведь они подконтрольные рабы инопланетных захватчиков, которые нас колонизировали. Люди вынуждены не покладая рук, трудиться на их корпорациях, получая жалкие талоны на еду… Им внушили, что все это делается ради нашего же блага»…
Барни был потрясен до глубины души письменным признанием незнакомца трехсотлетней давности. Неужели раньше ели другую еду, не искусственную? Неужели все было по-другому? сколько вопросов, на которых не было ответа… Барни нашел еще и другие книги. С картинками. Он увидел, как выглядели раньше леса, поля и луга, животные и птицы…
— Земля… — одухотворенно прошептал он. Неожиданно глаза его вспыхнули яростной ненавистью к пришельцам, сделавших Землю своей колонией. Он бессильно сжал кулаки.
В другой книге Барни прочел, что были раньше на Земле люди, которых называли революционерами и которые боролись за права простого народа и за его освобождение. Информация о них тоже навсегда была стерта на Плутонии. Барни про себя восхитился смелыми людьми, которые боролись за права рабочих людей.
После добычи этого свертка, Барни никогда не сможет стать прежним. Лучше бы он никогда этого не видел и сейчас не было бы так мучительно больно. Но на этом сюрпризы для Барни не закончились. Вот так, живешь, и вдруг один-единственный день переворачивает всю твою жизнь…

В центре комнаты появилось слабое свечение, неизвестно откуда взявшееся. Потом оно становилось все ярче и ярче, и на изумленных глазах Барни вдруг вырисовалась фигура человека. Хотя люди вот так вот, из ниоткуда, появиться не могут. Существо выглядело, как высокий, подтянутый, нереальной красоты человек. Подбородок Барни сам по себе опустился и бессознательно его рот раскрылся в изумлении, смешанном с восторгом. Идеальной, невероятной просто, красоты безупречное лицо обрамляли длинные густые волосы ярко-голубого цвета, тонкие брови были красиво изогнуты, а небесной лазури глаза переливались как два кристаллика льда. В них светились холод и отчужденность. Пропасть вечной мерзлоты можно было увидеть в этих глазах. Белоснежная кожа едва ли не светилась. Красиво очерченный рот выражал безразличие. Существо было одето в белый латекс. Его фигура казалась настолько прекрасной и величественной, что Барни задрожал от благоговения и… страха. Он полез под кровать. Неизвестно, сколько он там просидел, но вскоре это ему надоело и Барни с опаской выглянул из-под кровати. Существо смотрело прямо на него. Спокойно, невозмутимо, не выражая никаких эмоций. Внезапно Барни охватило остервенение: «какого черта этот парень делает в моей комнате, вынуждая меня прятаться под кроватью?! Его сюда никто не приглашал!» Чумазая физиономия Барни вылезла из-под кровати. Он напоминал маленького зверька, если бы кто-то из здешних знал, как они выглядели раньше.
— Кто ты такой и что делаешь в моей комнате? — злобно проговорил Барни.
— Ты бы для начала умылся, негоже принимать гостей в таком виде, — окутал комнату мягкий бархатистый голос существа. Вспомнив о том, что он весь в грязи, Барни залился краской.
— Прими душ, я подожду, — совершенно спокойно проговорил незнакомец. Барни хотелось послать его, чтобы не хозяйничал, но ему было ужасно стыдно, что он в таком чумазом виде при посторонних. Единственным выходом было пойти помыться. Ничего не сказав, он вышел в ванную.
Приняв горячий душ, Барни почувствовал себя человеком. Гель для душа «Цветение трав» приятно щекотал ноздри ароматами. Барни не знал, что такое цветение трав. Это было что-то фантастическое, из компьютерных игр. Он накинул на плечи полотенце, потрясая в воздухе сосульками мокрых волос, разбрызгивая капельки влаги, и так обильно льющей за окном. Казалось, гость и не думал скучать. Он расположился на кресле, закинув ногу на ногу и рассматривал электронные журналы. Барни взбесило, что он ведет себя, будто в гостях на самом деле владелец дома, с наглостью и бесцеремонностью. Но вспышка быстро прошла и Барни невольно залюбовался неземной красотой незваного гостя, голубые локоны которого плащом ниспадали на облегающую идеальную фигуру латексный костюм. Гость внезапно перевел на него взгляд, оторвавшись от журналов. Его глаза стали прозрачными, как лед.
— По вашим меркам, наша раса идеально красива? — вдруг прожурчал голос голубовласого незнакомца. От неожиданности Барни потупил взор, делая вид, что вытирает полотенцем мокрые волосы. Халат облегал его стройное, можно сказать, худое, тело.
— Кто ты такой, черт тебя возьми и что тут делаешь? — наконец проговорил он.
— Мэрион Монти, твой Хранитель, — ответил незнакомец бесстрастно. Во всем его виде сквозило чувство нескрываемого превосходства. — Людишки настолько скудоумны, что сами вряд ли о чем-то догадаются. Все им приходится разжевывать на блюдечке, — добавил он наглую и язвительную фразу.
— Людишки?! — вскричал Барни, выкидывая прочь полотенце, которое влипло в стену, оставляя за собой мокрый отпечаток. — Да за кого ты себя держишь, Мэрион, как тебя там?!
— За представителя более умной и совершенной расы, чем ваша, — спокойно и надменно проговорил Мэрион, ни капли не сомневаясь в своих словах.
— Вам же нельзя, «умным и совершенным», показываться нам, людям? Так что ты тут делаешь вообще? Демонстрируешь свое совершенство, словно жеманная девчонка?
Малоприятная реплика, казалось, пролетела мимо ушей Мэриона.
— Иногда можно, — сказал он, сложив длинные тонкие пальцы, в замок, — в особенных случаях. Когда нужно наставить на путь истинный безрассудных глупцов. И они всегда молчат, что видели нас, ведь никто не хочет быть раньше времени утилизированным, — на последней фразе он пристально посмотрел на Барни и на лице его промелькнуло что-то вроде усмешки. Барни вздрогнул, подумав, что, если б не эта усмешка, он считал бы, что эта раса напрочь лишена всяческих эмоций. Глаза Мэриона заиграли ярко-синим.
— Собственно, я пришел, чтобы забрать у тебя запрещенную литературу, пока она не просочилась в массы, ибо такие, как ты, глупы особенно. Он выжидающе протянул ладонь с длинными тонкими пальцами.
— Какую литературу? Откуда ты знаешь?! — вырвалось у Барни.
Мэрион вытащил небольшую конструкцию, напоминающую брелок с маленьким экраном. — Вот, — сказал он, — отсюда я наблюдаю за твоей жизнью. Каждый Хранитель наблюдает за своим человеком, предотвращая его непотребные поступки.
— Что?! — вскричал Барни. — Мы для вас тамагочи?! По какому праву вы лезете в нашу жизнь?!
— Мне все равно, нравится тебе это или нет, я пришел за литературой, которой ты имел глупость начитаться. Принеси-ка ее сюда!
— Да, сейчас, разбежался! — Барни загородил собой столик, на котором лежали книги, навсегда изменившие его сознание. Мэрион сделал жест в сторону столика. На глазах Барни книги сами полетели к пришельцу в руки. Такого Барни еще не видел и разинул рот от удивления. Но через минуту он со злостью закричал:
— Отдай! — но подойти к существу не решался. Мэрион спокойно покачал головой, словно задумавшись. Глаза его снова стали ясно-голубыми, бездонными. Казалось, что это не глаза, а неизведанные миры. Барни не мог взять в толк, куда он дел книги, не имея ни кармана, ни сумки.
— Я все успел прочесть, я все расскажу! — закричал он.
— От твоего крика скоро начнет болеть голова, — поморщился Мэрион. — Более глупых речей я еще не слышал.
— Я все знаю! — не останавливался Барни. — Вы — захватили планету Земля, мою планету, и сделали ее своей колонией!
Монти пожал плечами:
— И что с того? Наша планета слишком мала, а нам нужно развиваться и расширяться. Мы — раса, превосходящая людей, потому мы подчинили себе вашу волю. Разве вы, люди, не считаете, что жизнь — борьба и выигрывает в ней сильнейший? Так вот — сильнейшие — это мы. Однако, тут даже борьбы не было — ваше правительство продало планету с потрохами. Чья вина, что люди такие алчные?
— А вы не алчные?! — закричал Барни. — Захватили всю Землю, все уничтожили ради своего блага, а мы вынуждены работать на вас, как рабы?!

— Мы сильнее и этим все сказано. Только самые сильные и лучшие имеют право властвовать. И вообще, ты утомил меня. Я не собираюсь вступать с тобой в философские диспуты по поводу переустройства мира. Просто хочу предупредить тебя, чтобы без фокусов. Я не шучу. Я не стану доносить о книгах, но если будешь продолжать в том же духе, я сдам тебя полиции за экстремизм. А уж там… могут и утилизировать, могут и память стереть. Даже не знаю, что из этого лучше, — его до безумия прекрасный бледный рот снова изобразил что-то вроде усмешки. – Я слежу за тобой! — с этими словами он испарился, превратившись в голубоватую струйку. На кресле лежал талон на проезд на вездеходе, который так нужен был Барни, чтобы добраться до корпорации. Барни понял, что сегодня ему не уснуть – слишком много информации для мозга за один раз. Самое время для стресса. Чтобы успокоиться, Барни налил себе немного спиртного.

«Как же он все-таки красив… неужели они все такие? Прекрасные, как фантазия и надменные, холодные, как лед?» Барни представил, что этот заносчивый Мэрион развлекается, наблюдая за ним, будто играя в детскую игрушку «Тамагочи», популярную три столетия назад и снова вошедшую в моду на новый лад. От этой мысли Барни содрогнулся, почувствовав себя подопытным. «Он видит все-все: как я ем, сплю, работаю, принимаю душ, хожу в туалет»… От этой мысли его передернуло. Как теперь жить, зная правду? Барни решил принимать душ и ходить в туалет с выключенным светом, чтобы не доставить этому наглецу удовольствия поиздеваться над ним. Чего ожидать от существа с Плутона, где вечная мерзлота – 233? Барни начал мучить вопрос: как они могут выживать в таком безумном холоде? Ответа не находилось. Чтобы бороться с врагом, нужно хорошенько его изучить.

Мысли о том, что за ним каждую минуту следят, не выходили у Барни из головы. Это сводило с ума. Он представлял холодные глаза голубовласого пришельца, наблюдающего за ним в маленький экранчик, его рот, искривленный в ехидной ухмылке. Он чувствовал себя живым Тамагочи! Куда спрятаться, когда этот наглый, самоуверенный пришелец постоянно наблюдает за ним? Барни всем сердцем возненавидел его. Протест против пришельцев разгорался в душе, как пламя. и«Не доставлю ему такого удовольствия!» С этих пор Барни принимал душ в полной темноте.

Талоном на вездеход все-таки пришлось воспользоваться, другого выхода не было. Подачка голубовласого, надменного пришельца, считающего людей отсталой, глупой расой… Это бесило особенно. Да, пришелец забрал книги, но не вырвал из памяти их содержания.

Барни работал в корпорации по производству латекса. Он понятия не имел, зачем нужно такое количество латекса, ведь люди им почти не пользовались. Но теперь Барни стало все понятно, вспомнив костюм голубовласого, скроенный, очевидно, по последней плутонской моде. «Стало быть, пришельцы одеваются в латекс, а мы работаем на них, не покладая рук, чтобы получить жалкие талоны на еду, одежду, медицину и изредка на какие-нибудь мелкие удовольствия. Но ведь это наша планета!» Барни проникся к захватчикам глубокой ненавистью. Наверху его встретила Анна – его школьная подруга, которая тоже работала в этой корпорации.

— Барни, ну где тебя носит! – воскликнула девушка. – Нам, как никогда, нужны мужские руки! Из-за непогоды роботы вышли из строя. Теперь мы должны сами заниматься погрузкой, иначе влипнем в штрафы.

— Зашибись, новость! – мрачно ответил Барни. За любую провинность или невыполнение в корпорации налагался штраф. Эти штрафы накапливались до тех пор, пока не изымалось жилище человека, а сам он отправлялся в барак с такими же, как и сам. На месте его дома вырастала очередная корпорация, в которой люди работали «на благо Плутония». А на самом деле, конечно же, на благо пришельцев.

Получить штраф Барни вовсе не хотелось, поэтому он поспешил за Анной. Нужно успеть перетаскать мешки с латексом, чтобы успеть погрузить их на вездеход. Когда Барни тащил тяжелые мешки, ему, время от времени, вспоминался элегантный костюм Мэриона и ненависть к пришельцу снова закипала в душе.

— Анна, — прошептал Барни, когда они тащили мешки, — у меня есть что-то важное, я кое-что узнал…

— Потом, Барни, не до этого сейчас, — ответила Анна, волоча тяжелый мешок.

— Ты не понимаешь, это очень важно для нас, — снова прошептал Барни, искренне надеясь, что пришелец не расслышит его тихий шепот, — я нашел дневники, в них я прочел, как наша планета триста лет назад была захвачена пришельцами, прилетевшими с Плутона, они превратили нашу планету в свою колонию, фактически, мы – рабы и живем лишь только ради того, чтобы работать на их блага. Раньше все было совсем по-другому. На этой планете жили птицы и животные, да-да, это не миф! Были эти, как их, леса, луга и поля…

Анна серьезно посмотрела на Барни, ее глаза широко раскрылись:

— Знаешь, я ведь всегда чувствовала это своей душой…

— Передай это остальным, — снова тревожно прошептал Барни. Он не смел заикнуться о том, что видел пришельца. Возможно, это был подсознательный страх утилизации или стирания памяти.

— Граждане, напоминаю, что если вы не успеете закончить работу к сроку, вы получите штраф! – увидели они робота на экране компьютера.

— Черт! – Барни ускорился, таща мешки с латексом. Больше с Анной они не разговаривали. Каждый думал об одном и том же и мысли эти были такими же тяжелыми, как эти проклятые мешки.

Когда Барни уставший пришел домой, не чувствуя под собой ног, картина, которую он увидел, окончательно выбила его из колеи: пришелец сидел, вальяжно развалившись в его кресле, в новом латексном костюме темно-синего цвета, надо отдать должное, очень элегантном и, наверное, невероятно дорогом. Барни перекосило от злобы и ненависти, он сжал кулаки.

— Ууу, паразиты! – проскрежетал он.

Мэрион бесстрастно поднял на него небесно-голубые льдинки глаз:

— Здравствуй, Барни. Разве я не предупреждал тебя о запрещенной литературе? – спокойно спросил он. При всей ненависти к проклятым пришельцам, Барни не мог не залюбоваться невероятной красотой Мэриона, голубыми прядями густых волос, ниспадающих, словно плащ, блестящих и переливающихся, будто в локоны вплели звездные россыпи. Пряди падали на белоснежную кожу лица.

— Я предупреждал, что сдам тебя полиции за экстремизм, — продолжал Мэрион, будто не замечая невольного, восхищенного и любопытного взгляда Барни, — но ты предпочел пропустить мои слова мимо ушей, так что собирайся!

— Куда собирайся? Я никуда не пойду, даже не думай! – воскликнул Барни.

— Пойдешь, — ответил Монти. И, как бы в доказательство своих слов, в упор уставился на Барни. Барни почувствовал, как невидимая сила тащит его в кресло, будто бы кто-то невидимый поднял и швырнул его вниз. Барни испуганно хмыкнул:

— Демонстрируешь свою силу на мне?!

— Это чтобы у тебя не оставалось сомнений, что пойти со мной все равно придется, — ответил Мэрион, — но ты можешь принять душ и поужинать, я подожду, — с этими словами он открыл электронные журналы и сделал вид, что с головой ушел в чтение. Барни понял, что пришелец шутить с ним вовсе не собирается и протяжно вздохнул. «Если эти пришельцы обладают такой неведомой силой, то нам их просто невозможно будет одолеть». Безысходность заключила в крепкие тиски, Барни снова вздохнул.

— На твоем месте я бы не терял даром времени, — не отрываясь от чтения, сказал Мэрион. Барни зашел в ванную, не включая в ней свет. Есть не хотелось, пропал аппетит.

— Если ты готов, тогда мы можем идти, — сказал Мэрион.

— Я не хочу…

— Если ты не пойдешь. Я заставлю тебя силой, — сказал пришелец, блеснув глазами. Они стали сейчас ярко-синими и сверкали как драгоценные камни. Барни отметил про себя способность пришельца менять цвет глаз: от прозрачного, водянистого, до темно-синего. Все оттенки синего и голубого. Быть может, это зависело от его настроения?

— У меня нет талона на вездеход.

— Я на своем транспорте, — ответил Мэрион. – Хотя, тебе было бы лучше прогуляться пешком. Как знать, быть может, это твоя последняя прогулка по Плутонию перед тем, как тебя утилизируют за экстремизм.

Барни вздрогнул после этих слов.

— Ты можешь не делать этого? – проговорил он. Мэрион уставился на него своим ледяным взором:

— С чего бы мне этого не делать? Я – законопослушный гражданин Плутония и обязан сообщать о нарушениях. А тем более, я – твой хранитель, несущий ответственность за твои поступки.

— Закон есть закон и ты обязан ему подчиниться, так что на выход!

Барни понял, что выхода нет. Но подумал и о том, что, быть может, по дороге ему удастся ускользнуть.

Погода на Плутонии наладилась, вода сошла. Пришелец грациозно дефилировал по улице. Барни смотрел на него снизу вверх и не поспевал.

— Слушай, меня такой вопрос мучает: а как вы на Плутоне выживаете, там же больше, чем – 200?

Мэрион удостоил своего арестованного взглядом сверкающих глаз, будто в них отразился космос:

— Нам не важно, какая температура там или здесь, — ответил пришелец, — наши тела способны приспосабливаться к любой температуре. Но ваша отсталая раса всегда утверждала, что на Плутоне нет и не может быть никаких видов жизни. Хорошо мы вам это доказали, не правда ли? – тонкая злорадная усмешка блистала на губах Мэриона и Барни, стиснув зубы, возненавидел его еще больше. Он призывал самого себя поостыть. Пока он идет бок о бок с врагом, почему бы у него не выведать информацию? Когда еще предоставится такая возможность?

— Почему мы никогда вас не видим? – снова спросил Барни.

Не смотря на него, Мэрион ответил:

— Мы ходим среди вас, просто вы нас не видите.

— Но я же сейчас вижу тебя!

Барни с удивлением заметил, что пришелец исчез. «Слава милосердным богам!» — подумал он и бросился бежать, но какая-то сила отшвырнула его назад. Показалось голубоватое свечение, из которого возникла элегантная фигура Мэриона.

— Как ты только что заметил, мы можем сделать так, чтобы вы нас не видели.

— Все ясно, — мрачно сказал Барни.

«Сколько же их ходит среди нас каждый день, а мы этого просто не видим!»

— И хватит вопросов, — добавил Монти. Ветер развевал его длиннющие голубые волосы и это зрелище просто завораживало. Между тем, у Барни появился маленький план побега. Они проходили по району, в котором стояли бараки для людей. Если забежать в барак и поднять шум? Пришелец не рискнет им всем показаться. Но до барака добежать ему было не суждено, цепкая рука пришельца поймала его за шкирку.

— Вот сколько живу, поражаюсь глупости людей! – не выдержал Мэрион. – Ты же видишь, что я в разы сильнее тебя, обладаю сверхъестественной силой, которая тебе не подвластна. И все равно за свое!

Барни не мог поверить, что это его последние минуты на свободе. Неожиданно раздался звонок:

— Мэрион, где тебя носит! У нас проблемы, немедленно подъезжай в резиденцию!

— Хорошо, я понял.

— Будем считать, что на этот раз тебе повезло, — сказал Монти. – Сказать по правде, мне даже не хотелось, чтобы тебя утилизировали. И не потому, что мне тебя жалко, ты меня здорово забавляешь. Особенно невозможно было наблюдать без смеха, как ты прячешься от меня, выключив свет в туалете и в ванной.

С этими словами Мэрион исчез, оставив за собой тонкую струйку голубоватой дымки. Барни злобно скривился. Он все еще не мог поверить, что участь утилизации миновала его. Мэриону звонили из резиденции, что он за важная шишка? Работает в правительстве?

5
Жизнь Барни, в которой и без того было мало радости, превратилась в кошмарный сон: он не мог ничего делать, зная, что за ним наблюдают синие глаза пришельца. Он чувствовал себя в западне и боялся свихнуться. А самое главное – он не мог действовать, рассказывать людям правду, чувствуя себя связанным по рукам и ногам.
— Я знаю!! – наконец вскричал Барни самому себе. «Если я вытащу проклятый чип, за мной не смогут следить!» На Плутонии все люди имели чип и спокойно к этому относились, потому что им внушили, что это ради их же блага и безопасности. Но Барни решил немедленно избавиться от чипа, пусть будет адская боль – не важно! Он решил провести себе операцию. Засунув в зубы палку, чтобы не кричать от боли, парень взял нож и сделал надрез на запястье, сбоку. Он прекрасно знал, где располагается чип. Струя алой крови начала стекать на пол. Взяв пинцет, Барни засунул его в открытую рану. Боль была настолько сильная, что из глаз ручьем потекли слезы. Он нащупал проклятый чип и, с силой зажав его пинцетом, вытащил наружу. Из раны струилась кровь, но ни это обстоятельство, ни боль больше не волновали его. Барни разглядывал чип на окровавленном пинцете.
— Свободен, — прошептал он и побежал смывать чип в унитаз. Разделавшись с чипом, Барни понял, что пора перевязать рану, остановить кровь. Не успел он заняться рукой, как увидел, что за ним наблюдает Мэрион. Пришелец был зол.
— Ты идиот! – проговорил Монти и швырнул в Барни новый чип, который пробил ему плечо и ушел глубоко под кожу. Барни громко вскрикнул от боли.
— Ты можешь хоть всего себя искромсать, — сказал Мэрион и глаза его сверкали, — каждый раз я буду приносить тебе новый чип. Тебе никогда от этого не избавиться!
Барни забился в углу. Ему было страшно. Он боялся этого чужого, инопланетного, непредсказуемого существа, которое явно не сулило ему ничего хорошего. Длинная фигура разозленного Мэриона возвышалась над скрюченной жалкой фигуркой Барни, боявшегося пошевелиться.
— Сколько живу на Плутонии, поражаюсь глупости людей! Хотя чего еще можно ожидать от примитивной расы? Но есть люди, которые глупее других и это, например, ты. Ладно, вставай! – пришелец протянул свою тонкую, изящную руку. Барни шарахнулся в сторону, будто увидел приближение ядовитой змеи.
— Разве же ты не хотел потрогать меня, узнать, какой я на ощупь? Узнать, из плоти и крови мы или из какой-либо другой материи? – его глаза, как два айсберга, заглянули в лицо Барни и тот отпрянул. – Твое имя означает «смелый, как медведь», а ведешь себя, как трус, фу!
Спровоцированный словами Мэриона, Барни, на свой страх и риск, схватил его за руку. Пришелец поднял его на ноги, как невесомую пушинку. Его рука вполне как на вид, так и на ощупь могла сойти за руку человека. Только была холодной.
— Ну и как я на ощупь? – поинтересовался пришелец.
— Холодно, – ответил Барни.
— Я вроде бы говорил уже, что мы можем контролировать температуру тела и подстраиваться под любой климат. Это делает нас практически неуязвимыми. И не только поэтому. Если на Земле есть кислород – мы будем дышать им, если нет – мы приспособимся к другим составам, а вы – умрете. Ты чувствуешь разницу между нами и вами? И все еще пытаешься рыпаться? Ты похож на грудного ребенка, грозящего кулаком из своей люльки. Так что подумай над своим поведением и не создавай себе проблем. Вот, что я хотел сказать тебе напоследок. Да, вот тебе талон на медпомощь, если вдруг рука заболит или захочешь вырезать новый чип. Существо ты весьма глупое.
Мэрион исчез, оставив за собой голубоватую дымку и талон на мед услуги. Барни плюхнулся на пол. Он посмотрел на себя в большое старое зеркало. Вид был уставшим и замученным и выглядел он худее обычного. Темно-русая челка падала на лицо. Если бы не усталость, тяжким грузом свалившаяся на плечи, его можно было бы считать даже красивым. Во всяком случае, миловидности и привлекательности было хоть отбавляй. Ах, Барни, ну кто даст тебе твои 21? Не больше 18, несмышленый маленький мальчик. Но никакая красота земная никогда не сравнится с холодной красотой пришельца, от которой замирает дух. Интересно: все ли плутонцы так прекрасны, или они, как и люди, одни рождаются красивыми, а другие страшными? Все ли хранители приходят к своему человеку или это исключение? Возможно и приходят, но запуганные люди предпочитают об этом молчать.
Чем больше узнавал Барни о возможностях пришельцев, тем больше его охватывали страх и паника: людям эту расу одолеть не под силу. Он посмотрел на изувеченную руку, которая сильно болела. Все впустую! Пора бы поспать, завтра в корпорацию.

— Анна, в тех книгах и дневниках я много чего прочел… — взволнованно проговорил Барни, когда они возвращались с корпорации.

— Я поразился, какой эта планета была раньше! Я видел фотографии…

-И где же эти книги и дневники? – спросила девушка. Было видно, что эта работа изрядно вымотала ее. – Принес бы показать.

— Их больше нет…

— Так где они? Я бы с удовольствием взглянула на них.

Барни твердо решил: ни при каких обстоятельствах не упоминать, что он видел пришельца. Это для него было психологическое табу.

— Я думаю, что кто-то их украл…

— Интересно, как выглядят эти пришельцы? – неожиданно спросила Анна.

Барни смутился:

— Быть может, так же, как и мы. Только идеальные внешне. Кто знает… Нужно, чтобы как можно больше людей узнало о захвате Земли, чтобы люди восстали. Если работники всех корпораций откажутся работать на благо чужаков и устроят забастовки, их система рухнет.

— Что такое забастовки? – спросила Анна.

— Что-то вроде протеста, когда люди собираются, чтобы выставить свои требования. Я прочел о забастовках в тех книгах. И о революционерах тоже. Эти люди боролись за то, чтобы освободить простой народ от эксплуатации богачей. Они еще печатали листовки с призывами людей бороться. Но, знаешь, это опасно, нас всех скорее всего схватит полиция, поэтому, лучше тебе отказаться…

Анна серьезно посмотрела на него:

— Нет, я хочу остаться до конца, что бы ни случилось. Я устала бояться. Я устала так жить. Я сделаю листовки, сделаю все возможное. Передам нашим о забастовке, чтобы они передали работникам других корпораций. До завтра, Барни, береги себя.

— До завтра… — бегло ответил Барни.

Всю дорогу домой он напряженно думал. Луна бросала с неба тусклый свет, окруженная россыпью звезд. «А ведь она права. Лучше попытаться хоть что-то изменить, чем продолжать жить такой жизнью. Всю жизнь пахать за жалкие талоны на еду, чтобы такие, как этот отвратительный голубовласый, имели под рукой все радости жизни. Пахать и ждать, что не сегодня-завтра тебя утилизируют, когда ты больше не сможешь работать. Но если все вместе мы объявим протест, что тогда? Мы откажемся работать на этих захватчиков и разгромим их корпорации».

Не включая свет, Барни вошел в ванную. Теплая вода приводила в себя после тяжелого рабочего дня. Комната была залита лунным светом, струящимся сквозь окно. Барни не стал разрушать лунную идиллию и включать свет, он плюхнулся в кресло и принялся вытирать мокрые волосы. Он устал так, что не было сил даже пошевелиться и сходить поесть. Барни продолжал обдумывать свою жизнь. Ему на ум пришла мысль, что уже 21 год, а он по-прежнему одинок. Нет любимого человека, родной души, с которой можно было бы поделиться мыслями и переживаниями. Нет ни времени, ни сил, чтобы думать о второй половине. Все дни сжирает проклятая работа за талоны, а после нее уже нет сил пошевелиться. В корпорации почти не дают выходных, изредка бывают праздники. Тут внимание Барни привлек странный силуэт, отделившийся от стены. Из темноты вырисовалась фигура Мэриона. Барни вскрикнул. Пришелец вызывал в нем чувство страха, смешанный с ненавистью. Он боялся этого прекрасного непредсказуемого существа, наделенного такой нечеловеческой силой. От него можно ожидать чего угодно. Такие, как он, поработили планету, эксплуатируя людей ради своих удовольствий. К изумлению Барни, Мэрион достал свечу, зажег и поставил на столик. Барни криво усмехнулся:

— Никак решил устроить романтический вечер перед тем, как сдашь меня на утилизацию?

Монти посмотрел на него своими холодными, в данный момент бесцветными, как вода, глазами:

— Нам не свойственна романтика. Просто не хочу нарушать твою «лунную идиллию».

Барни вздрогнул: будто мысли читает, проклятый! Но он не мог не заметить, как прекрасно было лицо Мэриона в мерцающем пламени свечи, блики от которой рассеивались на его роскошных волосах. Будто зачарованный неземным зрелищем, Барни силой воли отвел взгляд. Мэрион встал и обошел кресло, в котором, весь съежившись, сидел Барни. Ноги пришельца были обуты в черные латексные сапоги на высокой платформе, от чего его фигура казалась еще более высокой. Его поступь эхом разносилась по комнате. Мэрион положил свою ладонь на руку Барни, от чего тот съежился еще сильнее, едва не вдавив себя в кресло.

— Такое тепло ты привык чувствовать? – спросил Мэрион. Его ладонь была теплой и сейчас ничем не отличалась от человеческой. – Говори!

— Да! – выкрикнул Барни, не понимая, что это за игры и что это существо хочет от него. Степенно, Монти вернулся на место и грациозно сел в кресло.

— Как видишь, мы можем контролировать температуру собственного тела и много чего другого, о чем ты даже себе не представляешь.

Он достал банку с каким-то напитком и протянул Барни.

— Что это? – хмуро спросил тот, даже не пошевелившись.

— «Звездная пыль» безалкогольный. Редко употребляю алкоголь и другим советую.

Надо же, «Звездная пыль!» Это был самый дорогой коктейль, который существовал на Плутонии, его могли позволить себе только самые-самые богатые. Барни разозлился: он работает, как проклятый и мечтать не смеет о том, чтобы пить такие коктейли, а этот пришелец покупает и пьет «Звездную пыль» как простой лимонад!

— Попробуй. – сказал Мэрион, открывая вторую баночку, — когда еще тебе предоставится такая возможность.

«И то верно», — подумал Барни. Хоть раз в жизни хотелось попробовать, что же из себя представляет эта «Звездная пыль». Открыв баночку, Барни задумался.

— Не бойся, я не собираюсь отравить тебя, это было бы слишком скучно, — Мэрион посмотрел на Барни и глаза его вспыхнули, будто зажглись сине-голубые огоньки.

— Если бы ты каждый день гнул спину в корпорации, как я, то тебе бы скучно не было, — ответил Барни и, послав все к чертям, припал к банке «Звездной пыли». Вкус действительно оказался весьма экзотическим и все же, он не мог взять в толк, почему этот коктейль так дорого стоит.

— Каждому свое, — ответил Мэрион, — рабы гнут спину в корпорациях, а те, кто выше их по всем параметрам, наслаждаются благами жизни, — он издевательски улыбнулся.

Барни рассвирепел и запустил банку «Звездной пыли» в стену. Мэрион безразлично пожал плечами:

— Вряд ли ты еще когда-нибудь сможешь попробовать этот коктейль. Кроме того, тебе придется сегодня убирать.

— Не твое дело!

— Собственно, я пришел, чтобы предупредить тебя в последний раз: оставить свои штучки с подбиванием людей к мятежу, ты на волоске от полицейского участка.

— Уходи, — ответил Барни, — я устал и хочу спать.

— Я понаблюдаю за тобой с экрана, — Мэрион издевательски помахал брелком, накрутив его на палец.

— Когда я засну, мне будет без разницы, наблюдаешь ты или нет.

— Тебе еще не надоело принимать душ и ходить в туалет без света? — спросил Мэрион и рассмеялся. Барни в первый раз услышал, как смеется это существо – звонко, как струна. – Да, кстати, если мне будет нужно увидеть тебя в ванной, я прибавлю на экране яркости. Сладких снов, — он исчез.

7
Наконец-то сегодня был выходной – праздник, День Плутония. Плутонию триста лет. Правительство объявило на планете выходной день. Барни и Анна решили не терять времени даром и заняться печатанием листовок. С ними был еще друг детства, которого звали Терранс. Он тоже подключился к общему делу.
— Друзья! – обратился к ним Барни. – Знайте, что за нами следят и в любой момент может нагрянуть полиция. Знайте, на что идете!
— Что нам терять! – от души ответила Анна. – Годы адского труда без выходных до утилизации?
— Я тоже так думаю, — ответил Терранс.
— В книге я вычитал, что у людей были флаги, знамена. Нам, наверное, тоже не помешает. Только какого цвета сделать? Я читал, что были красные – они символизируют кровь рабочих, пролитую за свое освобождение.
— Тогда – красный.
— Однозначно, только он.
— Как настроение у работников? Они готовы поддержать протест? – спросил Барни.
— Большинство – да, — ответил Терранс. – Люди уже устали терпеть все это скотство, терпению пришел конец!
— Если встанет весь Плутоний, работники всех корпораций? – проговорил Барни. – Но эти пришельцы, они обладают сверхъестественной силой…
— Мы попробуем, — ответила Анна.
Они продолжали штамповать электронные листовки, так как в бумажном варианте на этой планете давно ничего не выпускали. Не было деревьев, не было и бумаги.
Закончив с листовками, Барни вышел на улицу. Раздался салют. Роботы с экранов поздравляли граждан Плутония с праздником от имени правительства.
— Пусть наше дело увенчается успехом, друзья, — сказал Терранс. – За свободу! Долой пришельцев! Это наша планета!
Словно в подтверждении этого, в небе разорвался салют десятками ярко-красных гроздьев.
В корпорации сегодня творилось нечто. Работники встали шеренгой, сказав, что отказываются работать. Они держали куски красной ткани, на которых были лозунги: «Нет эксплуатации человека!», «Убирайтесь с нашей планеты!», «Плутоний – наша Земля!» Замечания роботов с экрана компьютеров игнорировались.
— Свободу! – начали кричать люди.
— Не будем больше работать на пришельцев! Мы у себя дома!
Конечно же Барни, Анна и Терранс стояли в первых рядах, держа знамена.
— Полиция… — шепнул Терранс.
— О черт… — сказал Барни. – Берите, что попадет под руку, не сдадимся!
На Плутонии роль полицейских выполняли роботы. Люди хватали все, что видели и начинали швырять в роботов, которые наступали с дубинами, однако, долго противостояние сдерживать не могли, началась потасовка, многие люди были избиты и доставлены в полицейский участок.
« Это конец», — подумал Барни, садясь в полицейский вездеход и смотря в решетчатое окно, как в последний раз. Полицейский робот ударил его дубинкой. Барни напряженно думал о своих друзьях, что с ними и какая участь ожидает их. Эти мысли не выходили из головы. Барни втолкнули в кабинет полицейского участка. За столом сидел безликий робот:
— Гражданин, вы подбили людей к мятежу, избили полицейских, вы знаете, что вам за это грозит?
— Я догадываюсь, — сглотнул Барни.
— До вынесения приговора вы будете сидеть в камере.
Полицейские увели Барни и швырнули его в камеру, будто это был мешок сырья, а не человек. Здесь было сыро и пахло плесенью, где-то стекала вода. Барни упал на грязный, дырявый матрас с чувством охватившей его полной безысходности. Он отключился, усталость дала о себе знать. Сколько дней тяжкой работы и недосыпаний… Барни словно провалился в другой мир, где его преследовал Мэрион. Холодные, синие глаза пришельца постоянно следили за ним, от них невозможно было скрыться. Удар дубиной разбудил Барни.
— На выход! – сказал полицейский.
— Уже… Не думал, что так скоро. Меня утилизируют?
— Распишись и ты свободен, — был ответ.
— Что за шутки, не смешно же!
Когда Барни вводил свою подпись в компьютер, то ненароком заметил, что выпускали его из-за поручительства Мэриона Монти. Барни вспыхнул. О как… С чего же это вдруг? Очередной коварный план?

8
Барни терзался, не зная, какая участь постигла друзей, пока Анна и Терранс сами не вышли на связь и не написали, что им удалось удрать от полицейских. Но это лишь временная отсрочка. Рано или поздно за ними все равно придут… Барни вздрогнул, увидев сзади Мэриона.
— Зачем ты вытащил меня из полицейского участка, поручился за меня? – спросил Барни.
— А тебя привлекло то место и ты желал бы там остаться? Можно повторить, — глаза Мэриона играли, переливаясь всеми оттенками голубого. Барни снова застыл, не в силах отвести взгляд от дивной красоты.
— Я все равно продолжу свое дело, — твердо ответил Барни, — зря ты за меня поручился.
— Я всегда знал, что ты человек недалекого ума, — ответил Мэрион, встряхнув шикарными голубыми волосами, рассыпавшимися по спине, обтянутой в черный латексный костюм, скроенный, очевидно, по последней плутонской моде.
— И все же, зачем ты это сделал? – недоумевал Барни.
— Хочешь знать? – спросил пришелец.
— Хочу, — ответил он.
Неожиданно, Мэрион оказался рядом с ним. Барни задрожал, как осиновый листок.
— Не бойся меня, — спокойно проговорил Монти, — я не причиню тебе зла.
Его голос немного успокоил Барни, но доверия к проклятому пришельцу не было никакого. Видя, что пауза затянулась, Барни поднял на него свои огромные карие глаза:
— Чего ты хочешь?
Он не сразу понял, что произошло дальше, будто нашло какое-то волшебство. Дивной красоты лицо Мэриона было уже совсем рядом. Его руки крепко обняли Барни. Они были теплыми, как у человека. Его красивый полуоткрытый рот прижался к губам Барни, он жаждал поцелуя. Сам не зная, как так получилось, но Барни тоже потянулся к нему губами. После нескольких медленных нежных касаний, их языки сплелись в страстном танце. Было так сладко, тепло разливалось по всему телу, будто Барни растворился в космосе, во вселенской гармонии. Ему казалось, что он научился летать. Барни тонул в омуте ледяных глаз, погружаясь в неведомые миры. Мягкие волосы Мэриона источали неземное благоухание. Его губы были нежными и теплыми, как у человека. Такого блаженства Барни никогда еще в жизни не испытывал. Неожиданно все пропало, Барни пришел в себя. Что это было, что за наваждение? Монти сидел в своем кресле, будто никуда и не вставал. Он внимательно смотрел на Барни, его глаза горели.
— Что это за игры? – спросил Барни, разозлившись. – Скуки ради, ты решил поиграть, очаровывая меня омутом своей неземной красоты?
— Это не игры, — ответил Мэрион бесстрастно. – Хочешь, чтобы повторилось то, что ты только что почувствовал?
— Нет, — ответил Барни, повернувшись к нему спиной. – Уходи.
— Как хочешь.
На самом деле Барни хотел повторения до такой степени, что не мог найти себе места. Он чувствовал вселенское блаженство. Чары проклятого пришельца, который играет с ним в кошки-мышки… «Не сдамся на его милость, пусть не празднует победу».

9
После протестной акции многие работники были схвачены полицией. Барни и Анна решили затаиться до той поры, пока все не стихнет, но продолжали готовить листовки.
— Я хочу, чтобы мы вернули нам нашу Землю, хочу, чтобы наша планета стала такой же, какой была до вторжения пришельцев: зеленой, свободной. С лесами, полями, лугами, с животными и птицами. Изгнать проклятых захватчиков! Пусть выходят работники всех корпораций, пусть отказываются работать на проклятых пришельцев!
— Барни… — Анна внимательно посмотрела на него.
— Что?
— Почему тебя отпустили? В полиции…
Барни опустил глаза: он не мог сказать почему, но и не хотел лгать лучшему другу.
— Одна влиятельная особа замолвила за меня слово, можно сказать, — нехотя ответил Барни, избегая смотреть на Анну.
— Вот как? – удивилась Анна. – Почему эта особа так поступила?
— Я не знаю, — честно признался Барни. – Я устал, давай поговорим завтра.
— Хорошо, отдыхай, мне пора. Увидимся завтра.
Оставшись один, Барни расположился возле зеркала и продел через дырочку в губе тонкое колечко.
— Тебе идет, — услышал он уже знакомый журчащий голос и вздрогнул. В зеркале отразилось идеальное лицо Мэриона. В который раз Барни замер, завороженный его красотой, которую сейчас ему приходилось лицезреть в зеркале, но вспомнив поцелуй и все это наваждение, смутился.
— Красота притягивает людей, — проговорил Мэрион, — они тянутся к ней, летят, будто мотыльки на пламя.
— Зачем ты пришел? – спросил Барни.
— Разве не тосковал ты по любимому человеку, по родной душе? – спросил Монти, смотря на Барни из зеркала огромными синими глазами. Мэрион сложил руки на груди, внимательно наблюдая за ним. От взора Барни не укрылась грациозная осанка, которую как нельзя лучше подчеркивал облегающий латексный костюм.
— Знаешь, тоскуя по отсутствию любимого человека, о тебе я бы подумал в самую последнюю очередь. Даже нет, не то. Мысль о тебе даже не пришла бы мне в голову. Ни за что и никогда! Да ты и не человек-то.
— Правда? – ухмыльнулся Мэрион, встряхнув голубым шлейфом волос. Комнату наполнило неземное благоухание. – Кажется, что ты вспоминаешь обо мне чаще, чем следовало бы. Каждый раз ты замираешь, любуясь моей красотой. Если ты захочешь, вся моя красота будет принадлежать только тебе, вся. Без остатка.
Щеки Барни вспыхнули:
— Да ты просто мастер абсурда! Зачем тебе эти игры со мной, ради развлечения?
Мэрион уселся в кресло, продолжая наблюдать за Барни и отражаясь в зеркале.
— Люди безнадежно глупы! У тебя напрочь отсутствует логика. Ты думаешь, я стал бы рисковать всем ради игр и забав? Ты знаешь, что со мной будет, если узнают, что я провожу время у тебя, выдаю секреты нашей расы? Если узнают, что ты действительно подбивал людей к мятежу, а я поручился за тебя и соврал, знаешь ли ты, что со мной сделают? Утилизирут вслед за тобой, предварительно подвергнув несмываемому позору. Только благодаря мне и моему влиянию ты до сих пор жив и свободен. Как и твои друзья.
Барни слушал это признание с перекошенным от удивления лицом:
— Ты всегда повторяешь, насколько мы глупы, но твои поступки еще более абсурдны! Подвергать себя такому риску ради человека, расу которого ты не уважаешь. В чем твоя логика?
Мэрион задумался.
— Если бы я знал… — тихо проговорил он. – Все, что ты сейчас сказал – правда. Я сам не могу найти объяснения…
— Я так понимаю. Что за чудесное спасение меня и моих друзей, ты хочешь платы? – спросил Барни и его передернуло. Глаза цвета небесной лазури кипели страстью и Барни вздрогнул. В мгновение ока он оказался в объятиях Мэриона.
— Хорошо. Тогда пусть весь этот ад поскорее закончится и ты поскорее уйдешь… — прошептал Барни.
— Ад? – глаза Мэриона вспыхнули и превратились в кристаллики льда. – Ты уверен, что это будет ад?
Его до умопомрачения красивое лицо находилось так близко от Барни, что тот чувствовал дыхание пришельца, которое было горячим. Красивые, манящие губы Мэриона прикоснулись к губам Барни, а потом он начал покусывать его за колечко в губе. Барни почувствовал непреодолимое влечение к этому пришельцу.
— Ты решил добиться меня с помощью чар? – проговорил Барни, тяжело дыша. Оторвавшись от поцелуев, Мэрион посмотрел на Барни, широко распахнув ярко-синие глаза. Его губы изобразили усмешку:
— Это не чары, а реакция твоего тела на меня. Это то, чего ты хочешь на самом деле… — Мэрион облизнул его губы и стал покрывать шею нежными поцелуями. Барни издал глухой стон.
— Барни, — проговорил пришелец, — я наблюдаю за тобой с самого твоего рождения, я – твой Хранитель, я живу тобой. И сам не знаю, как я мог опуститься до такого позора и так сильно к тебе привязаться… но я ни дня не могу без тебя. Часами я наблюдаю за тобой, когда ты в ванной…
Барни залился краской:
-Негодяй! Ты подглядываешь за мной?!
— Не надо стесняться, мне нравится каждая клеточка твоего тела, сколько раз я мечтал прикоснуться к нему, что больше не было сил терпеть! – речи Мэриона были такие страстные. Что Барни не смог сдержать стон, который сорвался с его губ. Он с широко распахнутыми от удивления глазами слушал пришельца и не мог поверить.
— Ты стал частью меня, Барни…
— С рождения наблюдаешь за мной… Сколько же тебе лет?
— Мы не стареем, — проговорил Мэрион, — по крайней мере, внешне. Я люблю тебя…
От его слов Барни еще сильнее возбудился, сам себе поражаясь. Он попал в плен сладкой неги и поняв, что сопротивление бесполезно. Сдался на милость победителя. Барни закрыл глаза, покорно подставляя шею для поцелуя, не в силах сдерживаться, он то и дело постанывал.
— У тебя… тело… как у человека или нет? – осторожно осведомился Барни, чтобы знать, каких ожидать сюрпризов.
Мэрион улыбнулся:
— Ты хочешь это проверить? Раздень меня!
— Нет! – воскликнул Барни.
Монти взял его руку и приблизил к молнии на костюме:
— Давай. Смелее!
Барни дернул за молнию, костюм расстегнулся. Мэрион высвободился из него, как бабочка из кокона. Взору предстало идеально прекрасное тело, линии которого не рискнул бы повторить самый искусный скульптор.
— Боги, как же ты красив! – вырвалось у Барни.
Мэрион довольно улыбнулся, реплика Барни ему явно польстила. Он начал освобождать от одежды и самого Барни. Тот вначале пытался сдержать руки пришельца, но понял, что это бесполезно и покорился. К стыду своему, Барни должен был признать, что Мэрион разжигает в нем неконтролируемую страсть.
— У тебя был кто-нибудь? – спросил Мэрион, нежно снимая с него остатки одежды. – Может парень или девушка?
— Ты следишь за мной, ты – мой Хранитель. Тебе ли не знать, что у меня никого не было! – вскричал Барни.
Мэрион с улыбкой смотрел на него:
— Я хотел услышать это от тебя. Я счастлив, что буду у тебя первым.
Барни весь сжался:
— Не надо, пожалуйста…
Мэрион содрал с него одеяла и уставился на худое обнаженное тело. Барни покраснел чуть ли не до кончиков волос, пытаясь прикрыться одеялом. Но Мэрион задержал его руку:
— Сколько времени я мечтал об этом моменте! Теперь я вижу, как ты возбудился от моих ласк, как желает меня твое тело…
Барни снова покраснел от слов Монти.
— Не бойся, — шепнул голубоволосый Хранитель, — ничего не бойся, когда ты со мной. Я люблю тебя!
Барни окунулся в омут вечной мерзлоты его глаз и издал стон. Мэрион, не торопясь, смакуя, как истинный гурман, целовал каждую клеточку тела Барни, доводя его до исступления. Его тонкие руки так нежно гладили, Барни хотелось кричать, чтобы он овладел им и он закусил губу, чтобы не подвергнуть себя позору. Будто читая его мысли, Мэрион улыбался. Его рука опустилась ниже, к анусу и палец скользнул внутрь. Барни застонал. Второй рукой Мэрион нежно поглаживал возбужденный член Барни, что добавляло ощущений. Вскрикнув, Барни кончил. Мэрион улыбался и снова продолжал ласкать его везде. Надо сказать, что пришелец был искуснейшим любовником. Осторожно повернув Барни на бок, Мэрион постепенно, не торопясь, начал входить в него, стараясь причинить как можно меньше боли. Барни охнул.
— Потерпи, будет немного больно, — прошептал на ухо Мэрион.
— Давай уже и покончим с этим, перетерплю!
Мэрион лизнул его в мочку уха, продолжая аккуратно проталкиваться в девственный проход.
— Ты мой, весь, без остатка, — шептал ему Мэрион. – я первый у тебя и возьму твое тело.
Барни постанывал, на глазах выступили слезы. Рука Монти в то же время продолжала ласкать член Барни. Осторожно продвинувшись внутрь до упора, Мэрион начал не спеша двигаться внутри Барни, постепенно набирая обороты. Боль сменило нечеловеческое возбуждение, Барни начал кричать, не сдерживаясь, позабыв о стыде. Улыбаясь, Мэрион стал двигаться еще интенсивнее, продолжая ласки рукой.
— Мэрион! – закричал Барни.
Пришелец был доволен: Барни назвал его по имени.
— Что, мой дорогой? – прошептал он горячо, не останавливаясь, а набирая еще больше оборотов. Барни по-прежнему не сдерживал криков, которые становились все громче. Скоро они оба кончили почти вместе. Получив облегчение, Барни откинулся на подушки.
— Тебе понравилось? – шепнул Монти.
— Я не могу любить тебя. Ты мой враг, — ответил Барни.
Мэрион поцеловал его в уголок губ:
— Не думай об этом, я не враг тебе… Сегодня ты сделал меня по-настоящему счастливым.
Барни не переставал удивляться речам пришельца. Куда же подевалась вся его надменность? Мэрион обхватил его обеими руками и крепко прижал к себе.
— Ты и вправду любишь меня? – вырвалось у Барни.
— Больше, чем ты можешь себе представить, — Мэрион поглаживал его по волосам и Барни заснул у него на руках.

Барни открыл глаза и встретился взглядом с Мэрионом, который все это время наблюдал за ним спящим. Барни вздрогнул. Все, что произошло ночью, был не сон…
— Ты овладел моим телом, — сказал Барни, — но тебе никогда не овладеть моей душой.
Глаза Мэриона широко раскрылись, будто он получил пощечину. Взгляд его стал ледяным, как вечная мерзлота Плутона.
— Я — представитель расы, которая превосходит вас во всем, помни это… — надменно проговорил он. — Ещё один фактор, который меня неприятно поразил: вы, люди, не умеете ценить доброго к вам отношения.
С этими словами, Мэрион встал с кровати. Его идеальная, обнаженная фигура, белая кожа… Шлейф густых волос прикрывал наготу. Монти поспешно натянул костюм и, не говоря больше ни слова, пропал. Барни разочарованно прикусил колечко в губе: он явно ляпнул лишнего. Барни обнял одеяло, источающее аромат волос Мэриона. Барни принялся вспоминать каждый волшебный момент прошедшей ночи, будто хотел пережить их все заново. Он простонал и принялся ласкать себя под одеялом.
— Мэрион… — прошептал Барни.
Скоро нужно было вставать, чтобы собираться в корпорацию. Как надоела такая жизнь! Каждый день пахать за жалкие талоны на еду. Холодильник был пустой, вряд ли что-то осталось на завтра. Барни поднялся с постели. Он увидел свое обнаженное отражение в зеркале, он все ещё был возбуждён. Барни принялся разглядывать себя в зеркале: почему Монти выбрал его? Что могло привлечь в нем представителя сверх расы умопомрачительной красоты, имеющего положение в своём мире? Это оставалось загадкой. Вспомнив, что Мэрион, возможно, наблюдает за ним, Барни устыдился и надел халат. В холодильнике его ждал сюрприз: он был забит до отказа самыми дорогими продуктами, о которых можно было только мечтать и банками «Звездной пыли». Монти позаботился о нем. Барни ещё больше пожалел о том, что грубостью обидел его в ответ на доброе отношение и заботу. Может быть, это произошло потому, что о нем никто никогда не заботился и ничего ради него никто не делал. И в жизни ничего хорошего он не видел. Да и жизни-то не было.
— Барни, что с тобой происходит, ты сам не свой! — спросила Анна.
Барни нервно дернулся. Он содрагнулся от одной мысли о том , что происходило между ним и пришельцем ночью.
— Все нормально, — ответил Барни, волоча рулоны латекса. — Мы все сейчас на нервах после того, как нагрянула полиция. Нужно поднимать людей, чтобы бастовали на всех корпорациях.
— Это верно, — проговорила Анна, занимаясь своей работой.
Мысли о Мэрионе не выходили из головы. Его друзья живы только благодаря Монти, как рисковал он ради него!
А Барни обидел его за добро. Возможно, гордый Мэрион больше не захочет видеть его и эта мысль убивала особенно, до слез, до истерики, которая готова была вырваться наружу. Слишком много стрессов за последнее время. Нервы ни к черту.
После работы Барни чувствовал себя загнанным на смерть. Трудно было даже пошевелиться. Мэрион больше не захочет тратить на него время. Барни горько вздохнул. Душ — то, что помогает расслабиться после тяжёлого трудового дня. Он скинул одежду и зашёл за ширму, вскрикнув от неожиданности. За ширмой его ждал Мэрион. Барни стыдливо пытался прикрыться руками, но Мэрион взял их в свои изящные, прекрасные белоснежные руки — настоящее произведение искусства.
— Мэрион, прости меня, — пробормотал Барни, покраснев. — Я ляпнул, не подумав.
Монти смотрел на него с улыбкой, казалось, от обиды не осталось и следа.
— Я все утро наблюдал твоё раскаяние, — с удовольствием сказал он. — И как ты ласкал себя под одеялом, шепча моё имя.
Барни снова густо покраснел, готовый сквозь землю провалиться со стыда.
— Ты так стесняешься меня, это так мило, — прошептал Монти и с чувством поцеловал его в губы.
— Ты хочешь влюбить меня в себя? — спросил Барни, смотря на него из-под пушистых ресниц. — Думаю, у тебя это когда-нибудь получится.
— Да, — с удовольствием проговорил Мэрион.
Как же он был обворожителен! Барни не встречал прекраснее существа. Мэрион наклонился к нему и оставил на его губах влажный поцелуй. Барни простонал, приоткрыв рот, он ждал продолжения. Язык Мэриона проник в него довольно быстро. Они начали целовать друг друга до беспамятства. Мэрион включил душ, на них полились потоки тёплой воды. Голубые пряди волос прилипли к лицу, мокрый он казался ещё великолепные. Мэрион развернул Барни спиной, потянул на себя и не спеша вошёл в него сзади, стараясь действовать аккуратно, чтобы не причинить резкой боли. Барни ахнул.
— Ты окончательно решил развратить меня? — прошептал Барни.
— О да, — услышал он сладкий шепот.
Мэрион начал двигаться вначале медленно, но с каждой минутой все сильнее и энергичнее. Рукой он ласкал Барни спереди. Стоны Барни, которые он уже не мог контролировать, начали перерастать в крики.
— Люблю тебя, — шепнул Монти на ухо Барни, когда наслаждение достигло пика. Барни пытался перевести дыхание, но был захвачен в очередной плен жарким поцелуем.
— Почему я, Мэрион? — прошептал Барни.
— Я не знаю… — ответил пришелец. — Тебе нужно хорошо расслабиться после работы. Давай пока наберем ванну, а я сделаю тебе массаж.
Мэрион мягко толкнул его на кровать и уложил на живот. Он достал масло для массажа. Его руки скользили по коже Барни, втирая масло. Барни боялся кончить от одного прикосновения рук к своей спине. Какими же нежными, заботливыми были эти руки! Они скользили по спине, опускаясь все ниже. Палец проник в дырочку и Барни вскрикнул.
Мэрион поцеловал его за ухом:
— Доверься мне…
— Я растворяюсь в твоих руках, — прошептал Барни.
Мэрион легонько укусил его за мочку уха, продолжая активно двигать пальцем. Барни застонал, готовый кончить. Мэрион перевернул его на спину и припал к его губам поцелуями. Палец снова отыскал отверстие и проник в него, а вторая рука ласкала спереди. Пытка была невыносима, Барни еле сдерживался, чтобы не закричать от невыносимого возбуждения.
— Хочу, чтобы ты кричал, что любишь меня, — прошептал Мэрион.
— Ах! — воскликнул Барни. — Что ты со мной делаешь… — он снова кончил.
Мэрион взял лицо в свои изящные ладони и поцеловал в губы.
— Ты будешь только моим…
— Буду… — обессиленно прошептал Барни.
— Ванна ждёт нас, залазь, — пригласил Мэрион, протягивая ему стакан «Звездной пыли» со льдом. Взгляд Барни упал на внушительных размеров орган Мэриона, который пребывал в возбуждённом состоянии. Барни покраснел и отвел в сторону глаза. Это вызвало на прекрасном лице Мэриона улыбку.
— Я мечтаю снова проникнуть в тебя и продолжить изучение твоего тела, — шепнул Монти ему на ухо и Барни снова покраснел. Мэрион залез в ванну. Он ловил пену, чтобы намыливать ею грудь Барни в области сосков. Закрыв глаза, Барни простонал.
— Иди ко мне, — шепнул Мэрион.
Он разлегся в ванной и усадил к себе спиной Барни. Смазав пальцы ароматическим маслом, Мэрион вошёл в него вначале пальцами, а потом, осторожно, стараясь причинять как можно меньше боли, начал усаживать на свой вставший член.
Барни поморщился от боли.
— Потерпи, любимый, — прошептал Мэрион, — я сделаю тебе приятное.
Приподнимая ягодицы Барни, Мэрион стал двигать его вверх и вниз, потом заставил сесть до упора и снова начал приподнимать за ягодицы. Барни выгнулся, больше не сдерживая криков дикого оргазма.
— Мэрион, я люблю тебя! — кричал он.
— Вот так быстро, — рассмеялся пришелец.
— Надо признать, что вы действительно превосходите нас во всем, я никогда в жизни не испытывал ничего подобного…
Мэрион взял его лицо в свои руки:
— Скажи ещё раз то, что сказал до этого. Повтори, что любишь меня…
Барни промолчал и покраснел, не выдержав взгляда пришельца. Мэрион погладил его по волосам, пропуская челку сквозь изящные пальцы.
— Ты можешь не работать в корпорации, — неожиданно сказал Мэрион. — Я обеспечу тебя всем необходимым. Я хочу, чтобы у моего любимого было все самое лучшее.
— Нет, я не стану сидеть на твоей шее, — серьёзно ответил Барни. — Наслаждаться жизнью, пока мои собратья гнут спину в корпорациях. Я не смогу смотреть людям в глаза. Мы из разных миров, Мэрион, из наших странных отношений не выйдет ничего путного. Оставь меня, пока не поздно.
На лице Мэриона появилось выражение, будто в грудь ему забили острый кол без анестезии. Барни не думал, что внешне бесстрастный, холодный и надменный плутонец окажется таким эмоциональным.
— Ты хочешь, чтобы я оставил тебя? — спросил пришелец, с болью заглядывая ему в глаза.
— Нет! — вскричал Барни. — Но это будет для твоего же блага. Мы не остановимся и ты, поручившись за меня, можешь пострадать.
— Глупое ты существо, — наконец проговорил Мэрион. И добавил тоном, не терпящим возражений: — Я никогда не оставлю тебя.
Барни вздохнул. Он вылез из ванны. Мэрион бережно вытер его полотенцем и помог надеть халат. Барни снизу вверх созерцал его высокую, стройную фигуру. За окном снова начал накрапывать дождь. Мэрион взялся за приготовление ужина из деликатесов. Барни ничего вкуснее в жизни не ел. Мэрион усадил его к себе на колени и начал кормить с вилки.
— Ко мне в жизни никто так не относился, с таким обожанием, — признался Барни. — Мэрион, помоги нам поднять работников корпораций…
Лицо пришельца стало бесстрастным.
— Ты хочешь, чтобы я пошёл против своей расы? В своём ли ты уме? — он отстранил Барни.
— Глупо было мне такое говорить, — пробормотал Барни.
— Да, глупо, — ответил Мэрион.

Тяжёлый рабочий день окончательно вымотал. Приняв душ, Барни забрался под одеяло. Там его уже ждал Мэрион. Барни вскрикнул от неожиданности.
— Напугал тебя? — Мэрион ласковым движением скинул челку с его лица и сопроводил долгим взглядом.
— Не ожидал… — пробормотал Барни. Мэрион был обнажен и прикрыт одеялом. Он взял Барни за подбородок и наградил нежным поцелуем. Барни не сдержал стона.
— Скажи честно, ты думал обо мне? — спросил пришелец, внимательно наблюдая за ним.
— Весь день… Как одержимый, не знаю, что ты сотворил со мной, — Барни опустил глаза и залился краской. Мэрион удовлетворенно улыбнулся. Он откинул одеяло в сторону:
— Сегодня я подарю тебе своё тело. Возьми меня, — сказал он и растянулся на животе. Просьба Мэриона обескуражила Барни.
— У меня нет никакого опыта, — пробормотал он, — я могу причинить тебе боль… — жалобно проскулил Барни.
— Не бойся, ты не сделаешь мне больно, — невозмутимость ответил Мэрион, продолжая лежать на животе. Взгляд Барни скользнул по его телу. Он осторожно откинул в сторону копну длиннющих волос пришельца. Взору предстала идеально ровная спина, упругие ягодицы, белая, просвечивающаяся кожа.
— Как же ты прекрасен! — вырвалось у Барни.
Он легонько провёл пальцами по коже Мэриона и отдернул руку, будто боясь обжечься.
— Ты можешь делать со мной все, что захочешь, — сказал Мэрион.
— Кожа у него была гладкая, шелковистая, как бархат на ощупь. Касаться этой кожи было большим наслаждением. Барни неуверенно провёл рукой по спине Монти.
— Давай, Барни, — раззадоривал Мэрион, — я хочу тебя…
— Ах… — воскликнул Барни.
Он засунул палец в отверстие между его ягодицами, вспомнив, как с ним это делал Монти и стал двигать им вверх и вниз.
— Глубже, Барни, глубже, войди в меня…
Возбуждённый до предела, Барни издал стон. Он вытащил палец из отверстия и ворвался в него вставшим от возбуждения членом. Мэрион тоже издал сладострастный стон и прикрыл глаза.
— Я причинил тебе боль? — перепугался Барни.
— Нет, войди глубже, жесче… Оооо… Как же прекрасно чувствовать тебя в себе…
Раззадоренный стонами Мэриона, Барни стал проталкиваться глубже. Это доставило ему такое неописуемое удовольствие, что он будто отключился от реальности и начал двигаться активнее, постанывая, вне себя. Стоны Мэриона сводили с ума. Он проникал внутрь все глубже и глубже, словно двигаясь в диком танце. Смутно до него донесся крик Монти и его собственный, оба кончили.
Мэрион перевернулся на спину:
— Ты был великолепен!
— Тебе понравилось? — удивился Барни.
— Это было волшебно! — Мэрион поймал его за бедра и усадил на свой вставший член. Барни простонал. Он начал делать резкие движения вверх-вниз, Мэрион, тем временем, стимулировал его член. Барни достиг такого оргазма, что изошелся криком. Мэрион привлек его к себе, прижав к своему бархатистому разгоряченному телу и обнял двумя руками.
— Что ты испытываешь ко мне? — спросил Мэрион, пытливо вглядываясь в его лицо.
— Я не знаю… — прошептал Барни. — Не могу поверить в то, что все это происходит и что такой, как ты, выбрал такого, как я… Что ты есть такое?
— То, что ты видишь, — улыбнулся Мэрион.
За окнами моросил дождь. По крайней мере, на Плутонии это было ещё возможно.
Мэрион резко перевернул Барни на спину, облив его «Звездной пылью», которая растеклась по телу. Он опускался все ниже и ниже, пока его губы не достигли члена.
— Мэрион… — взмолился Барни, кипя от возбуждения, но Монти продолжал заниматься своим делом, сладострастно простонав. И вскоре Барни бился в агонии оргазма.
— Люблю тебя всего, — прошептал Мэрион.
— Ты мой? — прошептал в ответ Барни.
— Только твой!
— Но там же, в твоём мире…
— Существует только здесь и сейчас, — твёрдо сказал Мэрион. И то, что между нами происходит, — он раздвинул ноги Барни, слегка приподняв его, и вошёл в узкую щель, продвигаясь все дальше и активнее. Барни кричал, по мере того, как Монти все сильнее и настойчивее проникал в его глубины.
— Я люблю тебя! — закричал Барни.
Мэрион врывался все глубже и интенсивнее.
— Кричи, что любишь меня!
— Мэрион! — не своим голосом кричал Барни.
— Кричи, что любишь! — повторил пришелец.

Барни смотрел в окно, сидя на коленях Мэриона. Длинные локоны пришельца щекотали шею. По стеклу снова барабанил дождь. В этот раз он был фиолетового оттенка. Интересно, а какого цвета дожди шли раньше? Барни украдкой глянул на Монти. Тот был задумчивым и, казалось, витал в других мирах. Пользуясь этим, Барни разглядывал его лицо. Красота заставляла замирать сердце. Заметив, что Барни разглядывает его, Мэрион погладил парня по волосам:
— Ты вчера так кричал, что любишь меня, в порывах страсти. В тот момент меня любило твоё тело, но что говорит твоя душа, Барни? — ясные голубые глаза раскрылись и внимательно посмотрели на него, будто пытаясь проникнуть в самые потаенные уголки его души.
— Мне трудно что-то говорить, — ответил Барни, — дай мне немного времени, чтобы разобраться в своих чувствах…
— Хорошо, — ответил Мэрион, — надеюсь, что я не заслужил хотя бы твоей ненависти, как плутонец.
— Изначально я тебя возненавидел, но сейчас понимаю, что не могу ненавидеть тебя — ты другой. Никто из людей никогда не относился ко мне с таким обожанием. И могу сказать одно: мне с тобой очень хорошо и спокойно, — с этими словами Барни так нежно обнял пришельца и прильнул головой к его груди, что для Мэриона это была лучшая награда. Он сжал Барни в объятиях осторожно, будто держал сокровище и поцеловал его в висок.
— Никому и никогда не отдам тебя, пусть хоть целые миры пойдут на нас войной, — прошептал он.
Когда есть любовь, можно раствориться друг в друге от одних только объятий. Но далеко не каждый умел так любить. Мэрион погладил Барни по щеке и осторожно поцеловал в губы.
— Ты помнишь, какого цвета на этой планете были дожди? — спросил Барни, обхватив его покрепче.
— Помню.
— Какого?
— А никакого. Не было у них цвета.
— Вот как, — удивился Барни. — И помнишь, какая была планета?
— Да.
— Какая?
— Очень красивая. Зелёная. Барни, послушай, прекрати это все с демонстрациями и протестами, я не хочу тебя терять.
Глаза Барни вспыхнули:
— А ты на моём месте что делал, если бы пришельцы захватили твою планету, смотрел бы?
— Конечно нет!
— Ну вот, ты должен понять меня.
Мэрион по-прежнему пребывал в задумчивости, возможно, это дождь навевал на него тоску и меланхолию.
— Знаешь, Барни, если тебе будет угрожать опасность, нам придётся подыскать другую планету.
Барни не мог понять: шутит пришелец или говорит серьёзно, его лицо было бесстрастным.
— Интересно только, на чем мы на эту планету доберемся.
— Как на чем? У меня есть свой космолет, — будто бы это было сущей мелочью, ответил Монти.
— Да ладно. Свой личный?
— Ну да. Я — один из самых богатых плутонцев и… — его прекрасное лицо вдруг стало загадочным, — одним из самых красивых… — Мэрион надменно ухмыльнулся.
— Наверное, у тебя толпы поклонников! — с завистью и ревностью проговорил Барни.
— Ну, не без того, — снова проговорил Мэрион с улыбкой.
— И ты тоже так развлекаешься с другими, как со мной? — огромные карие глаза Барни, прикрытые длинными ресницами, вопрошающе посмотрели на Мэриона. В них сквозила боль.
— Нет, — ответил Мэрион, — я всех игнорировал. Отчасти, потому, что не было времени из-за работы, отчасти, потому что никто не был мне интересен. А потом моя душа стала занята тобой… Если ты думаешь, что я ветренный и легкомысленный и буду проводить время с тем, кто мне не интересен, то ты ошибаешься. Но, — уточнил Монти, — со своей стороны хочу добавить, что измены от тебя также не потерплю и, если ты заведешь себе любовника, то я убью его.
Почему-то Барни вздрогнул:
— Ты — мой первый и единственный у меня.
Мэрион удовлетворенно улыбнулся:
— Очень хорошо, — он нежно поцеловал Барни в губы полуоткрытым ртом и, не спеша, просунул ему в рот свой язык. Они очень чувственно и нежно начали целовать друг друга.
— Мэрион, как бы мне хотелось посмотреть тот мир, в котором ты живешь, — прошептал Барни, — хотя бы одним глазком.
— Если я заберу тебя в свой мир, — ответил Мэрион, — то конец наступит сначала тебе, а потом мне. Но, как ты выразился: «одним глазком», это можно.
Он достал брелок с маленьким экраном и завертел на пальце:
— Отсюда я наблюдаю за тобой, но, находясь у тебя, могу наблюдать, что делается в моем мире.
Глаза Барни вспыхнули.
— Вначале, я ненавидел эту штуку, а теперь, когда я представляю её, становится тепло на душе, и я думаю, что ты всегда рядом, даже, когда тебя нет поблизости… — разоткровенничался Барни.
— Барни!.. — воскликнул Монти. Его глаза зажглись, как драгоценные камни. Бальзам на душу — такое признание.
— И тебя больше не смущает, когда я наблюдаю за тобой в ванной?
Барни опустил глаза:
— А ты до сих пор наблюдаешь?
— Конечно, — Мэрион довольно улыбнулся, — но хватит разговоров, на, смотри.
Он настроил аппарат. Барни взял в руки маленькую штуковину и его взгляду предстал великолепный мир, полный роскоши. Он увидел, как ходят по городу другие плутонцы. Все высокие, стройные, в латексе. Все идеальные. Но Мэрион самый прекрасный среди них. Все они носили длинные густые волосы в сине-голубых тонах. Мир дорогих особняков и космолетов, в нем не было места для людей.
Видя грусть и замешательство Барни, Мэрион привлек его к себе и впился в губы долгим страстным поцелуем.
— Кх, кх, — послышалось чье-то покашливание.
Барни повернулся: на пороге стояла Анна и с изумлением смотрела на них.
— Черт, — прошептал Барни, вспомнив, что забыл запереть двери. Мэрион был невозмутим и приветствовал девушку кивком головы.
— Засиделся, — проговорил Мэрион, — пожалуй, пойду. В ходлодильнике все необходимое, — он многозначительно улыбнулся Барни, кивнул Анне и вышел. Барни понял, что пришелец вышел через двери, чтобы не привлекать внимание и не пугать девушку.
Анна и Барни долго смотрели друг на друга.
— Барни! — воскликнула Анна. — Кто это был?!
Барни продолжал молчать.
— Судя по тому, как вы целовались и ласкали друг друга, у вас прекрасные отношения. Кто он? Думаешь, я не вижу, что это не человек?! Это та влиятельная персона, которая вытащила тебя из-за решётки?
— Да, — ответил он, поняв, что лгать бесполезно.
— Вот, значит, какие они, наши враги… Как это называется, Барни? Предательство? Ты подбиваешь нас на бунт против пришельцев, а сам заводишь с одним из них роман?
— Я люблю его! — воскликнул Барни.
— В своём ли ты уме? — спросила Анна. — Мне кажется, ты окончательно помешался!
— Я никого не предавал! — кричал Барни. — Он не враг и, если хочешь знать, то мы до сих пор на свободе только благодаря ему!
— Как мило, — ответила Анна. Она открыла холодильник, весь забитый дорогими продуктами и банками «Звездной пыли». — Неплохо устроился.
— Я не просил его, он сам.
— Ясно все с тобой… — проговорила Анна. — Я, пожалуй, пойду.
— Не вздумай никому рассказывать, кого ты тут видела, — крикнул Барни. — Иначе, это будет конец. И, в первую очередь, для нас!
Анна молча вышла. Злой, Барни скинул одежду и залез под одеяло. Тонкие, изящные руки притянули его к себе.
Барни закричал:
— Мэрион, какого черта ты тут делаешь?
— А я никуда не уходил, я ждал тебя, — спокойно ответил пришелец. — Это правда то, что ты сказал ей, что любишь меня?
— О боги… — прошептал Барни.
— Я все слышал, — Мэрион прижал его к своему разгоряченному обнаженному телу. — Ты так порадовал меня этими словами, мой дорогой. Но если ты устал и хочешь спать, я могу уйти…
— Нет, нет, не уходи! Я не хочу, чтобы ты уходил, останься!
Мэрион улыбнулся, он ждал этих слов. Он пригвоздил Барни к кровати, срывая с его губ страстные поцелуи.

В своём мире Мэрион Монти был лучшим из лучших. Законодатель моды. Тот, на кого ориентировались другие. Стоило Монти появиться где-то в новом наряде и в следующий раз все приходили разодетые точно также. Мэриона это бесило: неужели нельзя придумать что-нибудь своё, а не быть чужой копией! Мэрион Монти прослыл непреступным гордецом, добиться внимания которого было из разряда фантастики. Ах, если бы кто-нибудь знал, что этот самовлюбленный неприступный плутонец так щедро дарит любовь какому-то мальчишке, работающему в корпорации! В это бы просто никто не поверил. Глядя Мэриону вслед, пришельцы, как всегда, переговаривались.
— Монти стал странно себя вести, — сказал один из пришельцев. — Говорят, что его подопечный, хранителем которого он является, замешан в каких-то стачках в корпорации.
— Монти просто завидуют, ведь он один из лучших, — ответил другой плутонец. — Он работает в резиденции правительства Плутония и глупо сомневаться в таких, как он. Кого попало в резиденцию точно не возьмут.
Мэрион гордой, грациозной поступью шествовал, не обращая ни на кого внимание. Он был занят своими мыслями и не заметил, как один из пришельцев неотступно следует за ним. Когда Мэрион это заметил, он был почти у самого дома. Монти резко развернулся, в упор посмотрев на плутонца:
— Могу чем-то помочь?
Пришелец отпрянул в сторону от неожиданности, но быстро взял себя в руки. На его лице засияла ехидная усмешка.
— Да вот хотел полюбопытствовать, как думаешь, если все увидят твою запись с кареглазым парнем из корпорации, сильно они удивятся? — при этих словах пришелец захохотал.
Никто никогда ещё не видел Мэриона Монти в таком страшном гневе. В первый раз в жизни его холодные глаза вспыхнули ярко-красным огнём.
— Чего ты хочешь? — с трудом осадив себя, спросил Мэрион.
— Судя по тому, что ты творил с тем парнем, — осклабился пришелец, — ты — искусный любовник. Я бы хотел попробовать. Ну, а потом ты и богатствами своими непрочь поделиться, я думаю.
— Мэрион распахнул двери, — сейчас попробуешь. Думаю, что послевкусие останется на всю жизнь.
Пришелец вошёл, рассматривая хоромы Мэриона с межгалактическими фресками на стенах.
— Раздевайся, — на ходу бросил он, — этой ночи ты никогда не забудешь, обещаю тебе.
Плутонец чуть с ума не сошёл в предвкушении. Мэрион рассеялся в кресле.
— Запись, — ледяным тоном сказал он.
— Вначале…
— Ты не будешь вести торги, — холодно обрезал его Монти. — Запись!
— В кармане.
— Принеси и положи на стол, — сказал Мэрион ужасающе леденящим тоном. После того, как пришелец подчинился, он с ужасом увидел, как с помощью одного взгляда Мэриона носитель превратился в кучку пепла. Взгляд Мэриона продолжал кипеть яростью. Ему не понадобилось вставать с кресла, чтобы его противник улетел и впечатался спиной в стену с фресками, которой поначалу так восхищался. Мэрион переплюнул бы по силе любого плутонца, а когда в нем закипала ярость, он мог свернуть горы. Пришелец упал и шлепнулся лицом вниз. Мэрион наступил сапогом ему на шею:
— Отвечай, кто тебя прислал!
— Я сам, мистер Монти, бес попутал, простите, — пытался прорычать пришелец.
— Ты держишь меня за идиота?! — закричал Мэрион и наступил сильнее.
— Не надо, мистер Мэрион, умоляю, я все скажу, это был мистер Шейн…
— Вот как… Уяснил ли ты, ничтожный, что никогда не стоит лезть в личную жизнь Мэриона Монти и становиться ему поперёк дороги?!
— Да, мистер Монти, уяснил! — вскричал пришелец.
— И передай то же самое мистеру Шейну. Кто будет вставлять мне палки в колёса, пожалеет, что родился на белый свет. А теперь выметайся из моего дома!
Мэриону не стоило даже марать рук, его энергия сама вышвырнула гаглеца вон. Теперь он надолго забудет сюда дорогу. Монти колотило от от раздражения и злобы. Это был один из тех случаев, когда не грешно было выпить. Пришелец открыл бар и достал «Слёзы Плутония». Накапал себе в рюмку и залпом выпил. Облегчающее тепло разлилось по телу. Мэрион достал маленький экран, смотря в которе, мог наблюдать за Барни. Вот, Барни пришёл домой и принимает душ. Мэрион разглядывал его соблазнительное тело с горящими глазами. Как же хотелось оказаться рядом! И как он теперь сядет за руль вездехода, когда выпил? Впрочем, добраться туда, куда было надо, вовсе не проблема.
Барни ужинал. В продуктах отказа не было. Пока парень был на работе, Мэрион забил его холодильник и шкафы всем необходимым. Барни больше не в чем было нуждаться, пришелец позаботился о каждой мелочи. Как трогательна была эта забота для человека, никогда не знавшего её!
— Мэрион, ты пьян? — удивился Барни. — От тебя разит алкоголем, что-то случилось?
— Я соскучился, это первое, — он обвил руками шею Барни и привлек к себе. Жадно, ненасытно, язык Мэриона проникнул в полуоткрытый рот Барни, ища взаимности.
— У тебя что-то случилось? — спросил Барни, оторвавшись от поцелуя.
— Можно сказать и так. Были неприятности, но я все решил. — Мэрион поставил на стол «Слёзы Плутония», — предлагаю немного отметить.
— Ты не хочешь рассказать? — спросил Барни.
— Не хочу омрачать вечер неприятными воспоминаниями, не для того я здесь, — ответил Мэрион.
Барни долго смотрел на него:
— Я соскучился…
— Иди ко мне, — прошептал Мэрион. — У меня для тебя сюрприз. Он достал маленький экранчик на брелоке, такой же, какой был у него. — Это обратная связь со мной… Ты иногда тоже сможешь за мной следить, правда, не всегда…
— И я смогу наблюдать за тобой, когда ты в ванной, как это делаешь ты? — вырвалось у Барни.
— Так вот, чего ты хочешь, — усмехнулся Мэрион. — Давай же выпьем, мой дорогой, я хочу отвлечься от сумрака этого дня!
— Ах, Мэрион, я переживаю!
Монти взял его за подбородок:
— И почему же? Ты любишь меня?
Глаза Барни блестели из-за переполнивших чувств, какие он переживал в первый раз в жизни.
— Кажется, мне удалось приручить человека… — подумал вслух Мэрион. Из головы не выходило: Шейн…
Это был Шейн. Он следит за ним. Шейн Эрл. Всегда завидовал ему, потому что Мэрион Монти всегда и во всем был лучшим, а зависть, как известно, страшное чувство… Неизвестно, на что способны живые существа, которых оно поразило.
Барни приник к экранчику, разглядывая новую игрушку.
— И я смогу хоть иногда видеть тебя, когда тебя не будет поблизости? — одухотворенно проговорил он.
— Ты так этого хочешь? — Монти прижал его к стене всем телом, нашёл его губы.
— Хочу, очень хочу, — проговорил Барни.
Мэрион разлил «Слёзы Плутония»:
— Брудершафт!
Они осушили бокалы до дна и губы Мэриона приникли к Барни в страстном поцелуе. Барни простонал:
— Мэрион, возьми меня, я тебя люблю…
— Повтори, повтори ещё, что ты сказал! — приказным тоном проговорил Монти.
— Люблю тебя, — прошептал Барни. «Слёзы Плутония» ударили ему в голову.
Мэрион подхватил его на руки и потащил на кровать. Барни обхватил его за шею.
— Мэрион, — шепнул он, — мы скоро корпорациями выйдем на протест. Хочу попрощаться на всякий случай, мало ли…
Мэрион стал мрачнее тучи:
— И думать о таком забудь! Пока я жив, я достану тебя где угодно. Если возникнет смертельная угроза, я готов покинуть с тобой планету на космолете. Барни с замиранием сердца посмотрел на него.
— Не каждый способен так любить, — с восхищением прошептал он. — А если ты когда-нибудь захочешь покинуть меня? Если я тебе надоем? Тогда, я, наверное, умру от тоски…
— Выходит, я для тебя значу что-то все-таки… — проговорил Монти, водя пальцем по его губам. — Не переживай, это навсегда. Мэрион Монти любит только один раз. До конца.
С этими словами он впился в губы Барни и тот издал стон. На губах Мэриона ещё не обсох привкус «Слез Плутония». Барни с головой отдался омуту страсти, предоставил Мэриону делать все, что он захочет. Тот не слишком долго колебался и, раздвинув ему ноги, вошёл. Однако все движения Мэриона были осторожными, нежными, чтобы не причинить своей пассии боль или свести её к минимуму. Барни вцепился ему в спину ногтями. Он подумал о том, что ни с кем никогда не сможет больше испытать столь ярких, насыщенных впечатлений. Да и просто не захочет.
— Мэрион! — закричал Барни. — Будь моим навсегда!
Монти провёл языком по мочке его уха и прошептал:
— Я и так давно уже твой.
— Не могу поверить, что вся твоя красота принадлежит мне…
— Только тебе… — язык Мэриона гулял по груди Барни, облизывая соски.
— Можно ли мне тоже овладеть тобой? — неуверенно прошептал Барни.
— Конечно, как ты только захочешь, ведь я только твой, — ответил Мэрион. Барни приподнялся на постели, смотря на Мэриона, распластавшегося во всей своей наготе. Его густые блестящие локоны разметались по постели золотым дождём. Он был настолько прекрасен, что из глаз Барни потекли слёзы.
— Почему ты плачешь? — изумился Мэрион.
— Из-за того, что ты так невероятно прекрасен и я не могу поверить, что ты принадлежишь мне…
Это откровение поразило Мэриона. Он взял руки Барни в свои, поцеловал и притянул его к себе сверху.
— Ты можешь взять меня в какой угодно позе, — лукаво прошептал Монти. Барни развернул его на бок и проникнул в заветные глубины, лаская при этом спереди. Он научился этому у самого Монти. Мэрион застонал, он был на десятом небе. Они соединились в жарком танце любви, от которого хотелось кричать.

— Анна, листовки у нас уже есть, — проговорил Барни, — можно готовить людей к протестной акции. В этот раз нас должно быть больше, не только наши, но и работники других корпораций должны выйти.
Анна бегло глянула на него:
— А любовник твой что думает по этому поводу? Он одобряет, что ты всем этим занимаешься?
— Если бы не он, нас бы сейчас с тобой тут не было. Нас бы давно утилизировали! — воскликнул Барни.
— И что теперь, лобзать ему за это сапоги? — язвительно ответила Анна. Барни схватил её за руку:
— Прекратити!
— Пусти! — Анна высвободила руку. — Не знаю, появится ли у меня к тебе доверие.
Барни был удручен. Он достал маленький экранчик, чтобы посмотреть на Мэриона и отвлечься от тревожных мыслей. Он увидел Мэриона в рабочем кресле, в дорогом кабинете. Пришелец сидел за компьютером, но увидел, что Барни наблюдает за ним и оторвался от работы.
Глаза Мэриона переливались как драгоценные камни:
— Как дела, мой дорогой, у тебя все в порядке?
— Все хорошо, — в ответ прошептал Барни. — Как у тебя?
— Я тоже в порядке. Не могу дождаться, когда уже закончится этот день, чтобы обнять тебя. Все мысли только об этом, — прошептал Мэрион. Барни томно вздохнул, приложив к экранчику губы для поцелуя.
Мэрион очень печалился, что Барни так тяжко работает в корпорации без выходных. Он бы мог дать ему все, у Барни нет нужды работать в корпорации. Но парень был горд, а, кроме того, он не мог позволить себе бросить своих друзей и наслаждаться, катаясь, как сыр в масле. Быть может, за это Мэрион и полюбил его, кто знает. Мэрион сам не мог ответить на этот вопрос. Но каждый раз, пока Барни был на работе, пришелец приносил ему все. От продуктов до одежды и домашней утвари. Мэрион знал, что парень, работающий за жалкие талоны на еду в корпорации, крайне беден. Барни не хватило совести, чтобы выставить все эти заботливые дары Мэриона, который искренне за него переживал. И сейчас, в перерыве между работой, Мэрион прикидывал, что особенно подошло бы Барни. Он хотел разодеть его, как принца. Белое… Да, возможно белое ему подошло бы. Мэрион размечтался.
— Мэрион, я скучаю, скорее бы вечер, — послышался шепот с экранчика на брелоке.
Монти тяжко вздохнул, он не мог думать ни о какой работе. Все мысли его были только лишь об одном. Силой воли Мэрион выключил экранчик и взял себя в руки. В правительстве не потерпят безответственных лентяев и работу нужно было выполнить в срок.
Раз в год работников корпораций заставляли проходить все анализы. Для этого давались бесплатные талоны, а потом эта услуга вычиталась из зарплаты работников. Барни услышал дикие крики в очереди. Люди чуть ли не дрались. Им отводилось восемь минут, чтобы успеть записаться к врачу. Как говорится: кто успел, тот два съел. Остальным ждать ещё месяцы, повезёт, если доживут.
— Мы все умрем! — причитала какая-то женщина. — Я второй месяц не могу записаться к кардиологу, моё здоровье ухудшается!
— Быть может, вам уже пора на утилизацию? — ответил робот из регистратуры. Ненависть к пришельцам росла все сильнее и сильнее.
«Можно разгромить роботов в больнице», — подумал Барни.
Он потихоньку подкладывал людям в сумки листовки с призывами к протесту против эксплуатации пришельцев. Пусть читают, делают выводы и примыкают к борьбе. В очереди снова раскричались, не в силах поделить талоны на приём, завязалась драка. Барни покинул стены поликлиники, он не хотел уже ничего. Быстрее бы дойти до дома и рухнуть, как сноп, после тяжёлого дня. Дома его уже ждал Мэрион.
— Мэрион… — Барни обнял пришельца. — Я очень сильно устал, у меня все здесь болит…
— Мой дорогой, ложись на диван, расслабься, я сделаю тебе массаж.
Не терпя никаких возражений, Мэрион раздел Барни и уложил на диван, достав какую-то бутылочку.
— Что это? — спросил Барни.
— Это настойка целебных трав, триста лет выдержки, облегчит любую боль и усталость.
— Ничего себе, — проговорил Барни, — представляю, сколько это стоит…
Мэрион открыл бутылочку и комнату наполнил волшебный аромат.
— Неужели раньше на моей планете росли все эти травы! — не выдержал Барни. Мэрион ласковыми и нежными движениями начал втирать в кожу Барни целебную настойку. Давно Барни не испытывал такого блаженства. Он прикрыл глаза и простонал.
— Лучше ли тебе стало, мой любимый? — участливо спросил Мэрион.
— О, мне просто великолепно! Ты так заботишься обо мне… Смогу ли я когда-нибудь отплатить тебе…
— Сможешь… Просто люби меня… — пришелец принёс пакеты с покупками. — Я купил тебе одежду. На свой вкус, конечно, но мне так кажется, что ты будешь в этом просто великолепен…
— Мэрион, зачем…
— Работа в корпорации не для такого хрупкого парня! — воскликнул Монти. — Думаешь, я не вижу, как ты каждый день надрываешься, таская свёртки, чтобы такие, как я, носили дорогие костюмы? Это несправедливо!
— Вооот! — с удовлетворенной улыбкой воскликнул Барни. — Я неслыханно рад, что ты это понял! И теперь я люблю тебя ещё сильнее.
Глаза Мэриона вспыхнули, как синее пламя, он, не отрываясь, смотрел на Барни и тот, в смущении, опустил взгляд.
— Хочу баловать тебя, — прошептал пришелец, — и у меня уже готов сюрприз. Хотел бы ты побывать в нашем мире, провести выходные у меня дома, например?
Глаза Барни загорелись, он подскочил с дивана.
— Ты серьёзно?!
— Вполне.
— Но у меня не бывает выходных.
— За это не переживай, я все устрою, у меня везде связи. Можем прямо сейчас отправиться ко мне домой.
Барни был в таком восторге, что потерял дар речи.
— Одевайся, мы едем прямо сейчас!
Барни не заставил себя долго ждать, его сердце радостно колотилось в предвкушении новых приключений.
— Я припарковал вездеход, прыгай, — сказал Мэрион, — стёкла тонированные, тебя не увидят. Приедем поздно ночью, а прислугу я на пару дней распустил.
— У тебя есть прислуга? — удивился Барни.
— Есть. У меня ведь громадный особняк. Целыми днями я пропадаю на работе, вечером у тебя, за хозяйством должен кто-то смотреть.
— У тебя служат плутонцы? — спросил Барни.
— Это пришельцы с других планет, которым нужно зарабатывать себе на жизнь.
Они неслись на вездеходе, рассекая воздух. У Барни захватило дух.
— Если ты согласишься оставить корпорацию и переехать ко мне, прислугу придётся распустить. Никто не должен видеть тебя, знать о тебе.
— Тебе не придётся распускать прислугу, — ответил Барни, — я не оставлю корпорацию.
Мэрион промолчал. Вскоре они были на месте, потому что вездеход мчатся пулей. Самое удобное изобретение — вездеход. Аэробусы могут только летать — вездеход приспособлен к любым условиям: ехать по земле, плыть по воде, погружаться под воду, летать. Нельзя на нем разве что бороздить просторы космоса, для этого придумали космолет.
Мэрион приложил палец к губам, давая понять Барни, чтобы тот соблюдал тишину. Барни в немом изумлении глядел на огромный особняк Мэриона Монти. Мэрион взял его за руку и потащил внутрь. Закрыв тяжелые двери и включив сигнализацию, он выдохнул.
— Теперь мы в безопасности, мой дом — моя крепость, — проговорил Монти и прижал Барни к стене, набросившись на него с поцелуями.
— Какой ты страстный, горячий, — прошептал Барни.
— Ты пробуждаешь во мне эту страсть, — Мэрион взял его за руку и они прошли по величественным коридорам, украшенным великолепными фресками. Монти на несколько голов был выше Барни, отчего тот ещё больше ощущал себя маленьким мальчиком. Он смотрел на высоченный потолок, расписанный под звездное небо. Звезды мерцали, как настоящие, Барни ахнул.
— Нравится? — спросил Монти.
— Ещё бы! Не видел ничего подобного, просто дух захватывает.
— Подумай, это жилище может стать и твоим…
В центре зала бил фонтан и Барни пришёл в неописуемый восторг. Здесь же был и зимний сад.
— Это что?! — воскликнул Барни, наклонившись.
— Цветы, — проговорил Мэрион.
— Но они же все уничтожены…
— Не все, — ответил Монти. — Некоторые виды выводят для зимних садов самых богатых. В природе их больше нигде не встретить.
Барни начал рассматривать цветы, нюхать, прикасаться к лепесткам, будто чувствовал что-то родное, утерянное навсегда.
— Какое чудо! — воскликнул он. — Когда мы отвоюем эту планету, то на месте корпораций высадим цветы!
— Ты искренне в это веришь? — удивился Мэрион.
— Свято верю.
Цветы вызвали у Барни грусть и Мэрион увел его в другой зал, чтобы отвлечь. В следующем зале находилась картинная галерея.
— Это все прекрасно, — проговорил Барни, но я после работы даже не ужинал…
— Верно! — воскликнул Мэрион. — Прости, дорогой мой. Стол уже давно накрыт и ждёт нас.
С этими словами Мэрион отвел Барни в столовую. Огромный стол, который чуть не трескался от явств и напитков, предстал пред ними. У Барни загорелись глаза.
— Выбирай, где тебе удобнее всего сидеть, — сказал Монти.
— У тебя на коленях удобнее всего, — ответил Барни.
Мэрион уселся на стул и усадил Барни к себе на колени. И вправду, стулья, сделанные для высоких плутонцев, вряд ли были бы удобны Барни.
Барни казалось, что он сейчас съест все, что находится на этом столе и он принялся набивать брюхо.
— Хочешь немного хорошего алкоголя? — шепнул Мэрион.
— Ты ж не пьешь.
— Сегодня можно. Особый гость — особый случай. — Монти поставил на стол бутылку вина «Кровавая луна».
— Ого, — проговорил Барни, — наверное, дорогое. Но учти, когда мы сделаем революцию, тебе придётся отказаться от всей этой роскоши и работать вместе со всеми на благо планеты.
Монти громко рассмеялся.
— Почему ты смеешься, ведь я не шучу, — сказал Барни.
Тонкая, белоснежная рука Мэриона плеснула вина в бокалы.
— Давай выпьем за любовь, — сказал он, смотря Барни прямо в глаза. — Ты, помнится, говорил, что любишь меня, это правда?
— Ты всегда это спрашиваешь, — проговорил Барни.
— Мне важно знать.
— Ты влюбил меня в себя и теперь, где бы я не находился, я постоянно думаю о тебе, днём и ночью, — ответил Барни.
Мэрион довольно улыбнулся:
— Если бы мне не удалось добиться твоей любви, я бы, наверное, сошёл с ума или самоутилизировался.
— В этом нет необходимости, я люблю тебя.
Бокалы из тонкого стёкла издали протяжный стон. Каким сладким было каждое его слово, как глоток этого красного вина… Мэрион медленно поднес свои губы к губам Барни.
— Поцелуй… — прошептал он.
Барни неловко, будто стесняясь, коснулся его губ. Мэрион просунул к нему в рот свой язык, страсть закипала не на шутку.
— Я хочу уединиться с тобой в спальне, — прошептал Мэрион.
— Да, — ответил Барни. Он обхватил пришельца обеими руками и, пока тот нес его в спальню, всю дорогу покрывал поцелуями лицо и шею возлюбленного. Наконец, Мэрион опустил его на кровать из мягчайших тканей, с прозрачным пологом и десятком подушек.
— Наверное, на таком ложе нежатся сами короли, — прошептал Барни.
— Это все для нас, — ответил Мэрион, освобождаясь от костюма и помогая Барни снять одежду. Неожиданно пришелец погладил Барни по щеке очень нежно и спросил ласковым голосом:
— Чего бы ты хотел? Как тебе нравится?
— Мне нравится все, что ты делаешь, я просто растворяюсь в твоих объятиях, как в других мирах.
Мэрион улыбнулся и принялся с чувством целовать шею Барни, потихоньку опускаясь все ниже. Барни издавал сладострастные стоны.
— Я хочу, чтобы ты был счастлив со мной, — проговорил Монти, — чтобы ты ни в чем не нуждался. В замен прошу только две вещи: ответную любовь и верность.
— И эти две вещи уже у тебя, — прошептал Барни, накинувшись на него с поцелуями.
— Будем вместе до конца, что бы ни случилось, — проговорил Мэрион.
Он опустился ниже, к животу, его язык творил чудеса.

Барни проснулся и не сразу вспомнил, где находится. Память возвращалась постепенно. Особняк, «Кровавая луна», изрядно ударившая в голову, бурная ночь с Мэрионом… Барни сладко потянулся на дорогих кружевных простынях. Мэриона нигде не было.
— Мэрион? — закричал Барни.
— Да, мой дорогой? — Мэрион вышел из другой комнаты. На нем был длинный домашний халат, перевязанный красной тесьмой. Волосы густым блестящим плащом спускались ниже ягодиц. Он был сказочно, обворожительно прекрасен.
Мэрион заметил, с каким восхищением разглядывает его Барни и улыбнулся:
— Ты звал меня?
— Я испугался, что тебя нет рядом… — признался Барни.
Мэрион подошёл и сел на краешек кровати:
— Ничего не бойся, когда ты со мной, — проговорил он глубоким голосом и посмотрел на Барни с такой невыразимой теплотой и нежностью, что у того зашлось сердце.
— Ах, Мэрион! — не выдержал Барни. — Что же ты со мной делаешь!
Монти с улыбкой посмотрел на него:
— И что же я делаю?
— Ты заставляешь меня сходить с ума… До дрожи, до слез! До встречи с тобой мне казалось, что все эмоции навсегда покинули меня, я чувствовал себя дряхлым стариком, которого больше ничего в этой жизни не трогает. Книги, которые я нашёл и ты, воскресили мою заснувшую душу…
Признание поразило Мэриона, он наклонился к Барни, погладил его по волосам и запечатлел на губах долгий, очень нежный поцелуй. Барни простонал и обхватил его за шею обеими руками.
— Чего бы ты хотел, мой принц? — нежно спросил Мэрион, поглаживая его по лицу.
— На принца больше похож ты, — ответил Барни. — Мне бы хотелось узнать, что ты есть такое… И почему изначально ты был холоден, как лёд, а теперь стал таким горячим.
Мэрион продолжал нежно поглаживать его по лицу и волосам:
— Представь электроприбор, на котором ты можешь приготовить поесть и который одновременно может служить холодильником. Представь, что ты можешь регулировать температуру этого электроприборы от самой холодной до горячей. Это — наше тело. Я всего лишь регулирую температуру своего тела, чтобы она тебе была приемлема и приятна…
— Вот как, — удивился Барни. — А сколько тебе лет?
Мэрион сделал паузу:
— Мне триста пятьдесят лет, — проговорил он.
— Ого! — воскликнул Барни.
— Для плутонцев это средний возраст.
— Вы семьсот лет живете? — спросил Барни.
— Где-то так, — ответил Мэрион. — Плюс-минус. Внешне мы никогда не стареем.
— Мэрион, — неожиданно спросил Барни, — а что ты будешь делать, когда я постарею и умру?
Мэриону словно кто-то дал невидимую и очень болючую оплеуху.
— Я думаю, что через несколько лет разработают методы, с помощью которых можно будет продлить жизнь и молодость. Я лично вложу в этот эксперимент сколько понадобится средств. Но не будем забегать в будущее, чтобы не омрачить настоящего. Я предлагаю программу на это утро. Сейчас мы идём в ванну, потом завтракаем, а затем продолжим экскурсию по моему особняку. Тебе нравится?
— Мне безумно нравится все, что ты делаешь и я влюбляюсь в тебя с каждым днём все сильнее и никто другой мне не интересен. Ни женщина, ни мужчина!
Это была самая лучшая награда — услышать такие речи из уст Барни. Самая лучшая за все это время. Мэрион схватил Барни на руки, чтобы отнести в ванную. Барни обхватил его торс ногами, руками обвил шею.
— Мэрион, я же без одежды, — шепнул Барни.
— Нас никто тут не увидит, мы предоставлены сами себе, особняк заперт и на сигнализации.
Пройдя по залу, Мэрион распахнул двери ванной. Барни ахнул: огромная ванна из платины была сделана в форме чаши и наполнена ароматной, розовой, пенистой водой. В ванной царил полумрак, из него пробивалось пламя десятка свечей. Повсюду разносится запах неземных благовоний, тихо играла приятная музыка для расслабления.
— А это что? — спросил Барни, показывая на лежащую в углу кучу в красных, белых и розовых тонах.
— Лепестки роз, — прошептал Мэрион.
— Роз? — переспросил Барни.
Мэрион не хотел начинать эту тему.
— Розы когда-то росли на вашей планете в избытке, теперь их могут позволить себе лишь самые богатые…
Эта тема была весьма неприятна и для Мэриона. Он чувствовал себя пришельцем, захватчиком, поработившем Землю. На такого, как он, должны трудиться такие, как Барни. Наверняка Барни, думая об этом, в душе ненавидит Монти или презирает. Ведь благодаря таким, как он, на планете Барни больше не растут розы… Да, пусть это вина не лично Монти, но он — часть этой системы и работает на нее, тем самым становясь соучастником. Эти мысли отравили Мэриону утро, но тут возле уха раздался шепот:
— Я люблю тебя… — и плохие мысли, как по волшебству, улетучились. Мэрион осторожно опустил Барни в ванну. Развязал тесьму на своём халате, который упал у его ног. Барни, как завороженный, смотрел на это зрелище. На его стройное, подтянутое, такое манящее тело, с прозрачной белой кожей. Мэрион продолжал стоять, ему нравилось, как Барни с восхищением разглядывает его.
— Мэрион, снизойди уже до меня! — прошептал Барни. Монти не заставил себя долго ждать и через секунду оказался около Барни, обхватил его за талию под водой.
— Повтори, что любишь, — проговорил Монти, слегка прикусив ему мочку уха.
— С каждым днём влюбляюсь все сильнее и сильнее! — искренне воскликнул Барни. Мэрион удовлетворенно улыбнулся, сияя от счастья. Он не хотел сейчас думать, что они из разных миров и что система против этих отношений. Что значат миры, когда внутри горит пожар!
— Мэрион, расскажи, как ты влюбился в меня? — попросил парень. — Я хочу знать…
Мэрион втирал в его кожу ароматное масло.
— Я сам не знаю, как так могло получиться, — признался он. — Я следил за тобой, честно выполнял работу Хранителя и как-то подловил себя на мысли, что наблюдаю за тобой, потому что мне так нравится. Долгое время я наблюдал за тобой в ванной, любовался тобой, когда ты спишь, подносил к уху экран, чтобы слышать твоё дыхание и вместе с ним засыпать. Я понял однажды, что больше не могу сдерживаться и стал приходить к тебе невидимым. Ты уже знаешь, что мы живём среди вас и вы нас не видите, потому, что мы этого не хотим…
Я подолгу сидел у твоей кровати и просто смотрел. Ах, какая пытка не иметь возможности прикоснуться к тому, кого любишь! — воскликнул Монти.
Барни поразило его признание.
— Не в силах больше сдерживаться, я решил сыграть ва-банк. И тогда, не смотря на запреты, я рискнул в первый раз перед тобой появиться, но конечно же, с первого раза признаваться в своих чувствах было просто нелепо… И мне пришлось немного поиграть, надев маску безразличия. А это было ох как непросто…
— Ты мой самый любимый Хранитель, — прошептал Барни, — теперь все позади, больше не нужно притворяться… — Барни потерся щекой об его щеку и застенчиво прикоснулся к губам пришельца. С его челки капала вода, струйками стекая по лицу, — Хочу быть твоим без остатка… — прошептал Барни.
— О, Барни… — простонал Мэрион. Он осторожно посадил его на свой вставший орган, повернув лицом к себе. Барни тихо вскрикнул, обхватил Мэриона за спину, его ногти слегка впились в тонкую белую кожу.
— Мой дорогой Мэрион… — прошептал Барни, двигаясь сверху. Мэрион сжал его в объятиях и застонал. Они будто растворились друг в друге, не смотря на расу, социальное положение, запреты — все это стерлось, остались только души и тела, с нечеловеческой силой стремящиеся навстречу друг другу, чтобы соединиться в танце всепоглощающего огня любви. Они будто и вправду растворились друг в друге, реальность ушла из-под ног. Где они, кто они — ничто не имело значения… Мэрион будто спустился с небес. Он пришёл в себя и увидел, как руки Барни обнимают его, а голова покоится у него на груди. Мэрион нежно провёл рукой по мокрым волосам Барни.
— С тобой все в порядке, мой дорогой? — спросил Мэрион. — Мне показалось, что я минут на пять отключился.
— Мне показалось, что я отключился тоже… — Барни поднял на него свои огромные карие глаза из-под густых пушистых ресниц. Мэрион увидел в них безграничное обожание. Он громко вздохнул.
— Пойдём в столовую, пора позавтракать. У меня для тебя есть много интересного, — он помог Барни вылезти из ванны и бережно промокнул его полотенцем.
— Мне нечего надеть, — проговорил Барни.
— Обернись полотенцем, — ответил Мэрион.
Они вышли из ванной, направившись в столовую. Кое-что привлекло Барни.
— Что это? — спросил он Монти, показывая на скульптуру у фонтана. Он не мог не разглядеть в мраморной статуе мальчика самого себя, а рядом статую, как две капли похожую на Мэриона.
— Я люблю искусство, люблю прекрасное, не сдержался, чтобы не заказать себе это…
Барни подивился чудесам.
— Зачем одному плутонцу такой громадный особняк, когда люди, тяжко работающие в корпорациях, остаются без домов, их загоняют в бараки!
Монти почувствовал в этой реплике прямой укол и это опечалило его.
— Даже, если на меня нападет приступ альтруизма и я захочу пожертвовать свой особняк людям из бараков, ты понимаешь, что при всем желании я не смогу этого сделать? Мы живём в определённой системе и подчиняемся её правилам.
— Значит нужно сломать эту систему! — ответил Барни и его глаза загорелись мрачным огнём. Сам не зная, почему, Монти сжал его руку.
— Что будем на завтрак? — спросил он, отчасти желая перевести разговор в другое русло.
— Смотря, что у тебя есть, — ответил Барни.
— У меня есть все, — ответил Мэрион.
— Не люблю с утра набивать брюхо, не отказался бы от десерта.
— Рекомендую пудинг «Космический взрыв» — фирменный рецепт моего повара. Можно попробовать торт «Обломки астероида» и конфеты «Млечный путь» из нежнейшего шоколада. Из напитков кофе или чай на травах трехсотлетней выдержки. Я надеюсь, ты не хочешь с утра алкоголя?
— Чай на травах! — вскричал Барни. — Алкоголь оставим на вечер.
— Хорошо, ответил пришелец.
— Мэрион, ты же видел, какой моя планетабыла раньше, помнишь?
— Помню, — ответил Монти, — я был тогда ещё очень молод. Барни, прошу тебя, не трави свою и мою душу этими разговорами, пожалуйста… Я так хочу насладиться счастьем с тобой хотя бы оставшиеся сутки…
Барни промолчал, сидя на коленях у Монти, уплетая пудинг, который рекомендовал хозяин дома, запивая ароматным чаем на травах, так согревающем душу.
— Мэрион, а как ты ведешь себя в своём мире, с другими плутонцами? — неожиданно спросил Барни. — Я ведь не думаю, что ты со всеми само внимание, как со мной.
Вопрос немного озадачил Монти.
— Нет конечно. В своём мире я неприступный Мэрион Монти, законодатель моды, предмет для подражания. Меня считают холодным, бездушным, не способным на проявление чувств, как сказали бы у вас, даже нелюдимым.
— Надо же! — воскликнул Барни. — Кто бы мог подумать.
— Зачем мне размениваться на всех? Я хочу дарить себя без остатка только тому, кого люблю. А всем мил не будешь. У меня есть враги и завистники.
Барни провёл рукой по его щеке и посмотрел на Монти, как на божество.
— Надо же! — снова вслух воскликнул Барни, будто бы сам себе. — Самые влиятельные плутонцы не могут добиться твоего внимания, которое ты так щедро даришь мне, простому мальчишке из корпорации!
— Меня самого это удивляло, но я рад, что произошло именно так, а не иначе… — сказал Монти и поцеловал руки Барни. Руки парня были покрыты трещинами и мозолями. После того, как в системе произошёл сбой и роботы вышли из строя, приходилось самим таскать тяжелые мешки с латексом и делать много другой тяжёлой работы. Сердце Мэриона кровью обливалось, когда он видел эти руки. Барни не должен там работать, истязать себя, ведь у Монти есть все, и даже более того. Но с упрямством парня невозможно было совладать. Когда пришелец смотрел на руки своего возлюбленного, он начинал ненавидеть систему. Систему эксплуатации, запретов, контроля и постоянного страха.
— О чем ты думаешь? — поинтересовался Барни. — Ты такой серьёзный.
Мэрион ласково прижал его к себе.
— Думаю, показать ли тебе свою библиотеку. У меня есть библиотека, в которой рукописные книги о твоей планете. С картинками, фото…
Барни подпрыгнул:
— Конечно показать!
И они немедленно отправились в библиотеку.
— Тебе есть, что тут посмотреть и почитать. Я, пожалуй, оставлю тебя…
— Нет! — вскричал Барни. — Не оставляй! Я хочу, чтобы ты сидел со мной, не хочу, чтобы ты покидал меня ни на минуту.
Мэрион улыбнулся. Какой же греют душу эти слова! Да, он это заслужил.
— Я сяду к тебе? — спросил Барни.
— Конечно, мой дорогой.
— Слушай, а если у меня когда-нибудь найдут наш передатчик? — вдруг спросил Барни.
— Кроме тебя, он ни на кого не среагирует. Скажешь, что нашёл.
— Хорошо, — Барни собрал книги о планете Земля и принялся за чтение. Его интересовала и волновала любая мелочь. Время от времени, он нежно поглаживал руку Монти, давая понять, что помнит о нем. Пока Барни увлекся чтением, у Мэриона было время, чтобы наслаждаться, перебирая его волосы, вдыхать их аромат, целовать тонкую кожу на его шее. Мэрион мог бы потратить на это целую вечность. Барни оторвался от чтения, когда наступил вечер. Вид его казался подавленным.
— Я могу подарить тебе, что захочешь из этой библиотеки, выбирай любые книги.
— Правда?! — вскричал Барни. Радости его не было предела.
— Но только помни, что ты должен быть предельно осторожен, чтобы информация о том, что у тебя эти книги, не просочилась дальше. Иначе и тебе и мне будет очень плохо. Надеюсь на твоё благоразумие.
— Спасибо! — Барни с жаром обнял пришельца.
— У меня было предложение выйти во дворик и осмотреть сад там, но мне не хотелось бы вызыватьтвою грусть…
— Пойдём! — воскликнул Барни и они отправились в дальнейшую экскурсию по особняку Монти.

В саду Барни действительно охватила тоска. Он смотрел, как колышутся от ветра травы. Раньше вся планета была такая. Закат, салатовые блики вокруг солнца. Яркого, кислотного цвета.
— Интересно, каким был закат раньше… — проговорил Барни.
— Точно не таким, — ответил Мэрион.
Он обнял Барни сзади, крепко прижал к себе.
— Барни, ты разрываешь мне сердце, я начинаю чувствовать себя виноватым в уничтожении твоей планеты, я ощущаю вину перед тобой… Когда я попал на Землю, я был очень молод и просто за всем наблюдал. За всем, что творили плутонцы. И для тебя я ведь тоже проклятый пришелец, завоеватель…
Барни уткнулся лицом в латекс Мэриона:
— Что ты такое говоришь… Я не могу ненавидеть тебя. Ты совсем другой. Я удивился, узнав тебя лучше. За маской надменного, самовлюбленного щёголя скрывается большое сердце, способное преданно любить, жертвуя собой.
— Ах, как ты красиво умеешь говорить, Барни, я польщен, — прошептал Мэрион, ещё сильнее прижав его к себе. Голубые волосы перебирал ветер, иногда закрывая прекрасное лицо пришельца, иногда открывая его, будто дразнясь.
— Не заканчивал университетов, поэтому, говорю от души, — ответил Барни.
— Пойдём в дом, — сказал Монти, — сюрпризы ещё не закончились.
Отчасти, он это делал, чтобы увести Барни от мыслей о Земле и не чувствовать себя пришельцем-захватчиком в его глазах, что очень тяготило.
Предлагаю на ужин отбивные «межгалактические» в пикантном соусе, салаты на выбор, жареные колбаски «солнечное ассорти» и много ещё чего, на что ляжет твой глаз.
— Я проголодался, — согласился Барни.
— Из напитков?
— Когда-то я слышал о таком чудном вине, как «Лунная соната».
— Есть такое, — ответил Мэрион, откупоривая бутылку.
Они принялись за трапезу.
— А теперь, — сказал пришелец, — ещё один сюрприз: это моя личная обсерватория с телескопами.
— Ух ты! — воскликнул Барни, немедленно решив бежать туда.
Громадные телескопы поразили его. Смотря в них, можно было отыскать любую планету, любую звезду и Барни увлекся.
— Подыскиваю для нас планету, — пошутил он.
— Я не исключаю такого случая, если нам придётся бежать на моём космолете, — проговорил Мэрион.
— Космолет! — воскликнул Барни. — Я мечтаю о нем!
— Это крайний случай, — проговорил плутонец.
Барни обвил его шею руками и заглянул в глаза.
— Спасибо тебе, ты так балуешь меня, это были самые лучшие выходные в моей жизни, — проговорил Барни и прижался к нему.
— Ты тоже несколько раз порадовал меня своими словами сегодня. И это самая лучшая награда для меня.
Они пригубили «Лунную сонату» и посмотрели на звезды. Губы Барни сами открылись для поцелуя, как цветок, и впустили язык Мэриона в свой сладкий плен.
— Я хочу тебя… — прошептал Барни.
Целое звездное небо нависло над головой. Это зрелище захватывали дух, будто бы Барни находился в просторах необъятного космоса. Лёгким движением, Мэрион снял с Барни полотенце, которым тот все ещё был замотан и опустил его на пол, развязывая тесьму своего халата. Белые плечи в свете лунного серебра, на которые падали длинные локоны, очаровали Барни. Все его тело пронзила сладкая дрожь предвкушения, когда язык Мэриона начал гулять по его телу, не пропуская ни единого уголка.
— Люблю тебя… — прошептал Барни, полностью расслабившись и отдавшись страсти и чувствам без остатка. Он плавился в объятиях пришельца, как пластелин. Это и вправду были лучшие выходные за всю его жизнь. Столько сюрпризов и даже книги, запрещенные книги, Мэрион на свой страх и риск решил ему подарить! Барни перевернул плутонца вниз и оказался сверху.
— Хочешь поиграть? — усмехнулся Мэрион.
— Хочу сделать тебе приятное, мой любимый…
От словосочетания «мой любимый» пришельца пронзила дрожь. Барни начинал покрывать его тело поцелуями, тихонько, будто стесняясь, но потом принялся набирать обороты. Его язык достиг живота и опустился ниже. Мэрион застонал. Звезды отражались и растворились в его глазах. Барни сел на него сверху и Мэрион снова издал стон.
— Нравится так? — спросил Барни.
— Да, — взволнованно проговорил Мэрион, — продолжай.
Барни начал двигаться сильнее и активнее, отдаваясь страсти без остатка. Мэрион поддерживал его за бедра, то отрывая от себя, то удерживая. Из его груди вырывались стоны. Барни готов был кричать. Пришелец принялся ласкать его спереди. Пытка была невыносима и, закричав, Барни облегчился. За ним облегчился и Мэрион. Барни упал в его объятия и просто лежал, смотря на звезды.
— Мэрион, — прошептал Барни, — никто и никогда не сможет заменить мне тебя, слышишь? Никто и никогда…
— Ах, Барни… — прошептал плутонец.
Его огромные, как два синих мира, глаза, слегка увлажнились от навернувшихся слез. — Как я устал от всего. Улететь из этого мира с тобой куда угодно и там наслаждаться счастьем — все, чего я хочу…
Барни припал к его губам, как томимый жаждой к источнику. Он гладил его губы, время от времени, покрывая их поцелуями, изумляясь правильности черт этого невероятно привлекательного лица. Будто в них обоих растворялись, пропуская через себя, целые вселенные.

— Где ты был?! — спросила Анна. — Могу поклясться, что в объятиях своего любовника — нашего врага. Наслаждался жизнью, пока мы все работали. Ну да, он же у тебя влиятельная персона! А мне, девушке, пришлось работать за тебя. И роботов больше нет в эксплуатации, все вышли из строя. Мои руки стерты в кровь!
Барни опустил глаза, ему было так стыдно, что он не мог смотреть Анне в глаза. Барни и Анна чем-то были похожи и многие принимали их за брата и сестру.
— Прости меня, — виновато проговорил Барни. — Ты никому не рассказала?
— Пока нет, — Анна нарочито подчеркнула слово «пока».
— Пока? — переспросил Барни.
— Каждый может ошибиться, оступиться — никто из нас не идеален. Главное — научиться исправлять свои ошибки. Ты должен прекратить эту гнусную, порочную, позорящую род людской связь с пришельцем, иначе мне придётся рассказать о ней всем нашим, чтобы они провели с тобой воспитательную работу.
— Нет, Анна, ты не сделаешь…
— Кто может доверять тебе, пока тыс ним, с нашим врагом, в близких отношениях? Так что тебе раз и навсегда придётся сделать выбор: либо ты порвешь с ним, либо с нами. Третьего не дано, Барни! Выбирай. Если не бросишь его, все узнают о вашей позорной связи.
— Анна!
Анна ушла быстрыми шагами, оставив Барни мрачнее грозовой тучи. Его съедали угрызения совести и по поводу Анны, и по поводу Мэриона. Анна работала за него, пока он прохлаждался в особняке Монти, предаваясь утехам, окруженный роскошью… Теперь он не простит себе этого никогда. Барни подумал, что действительно самым разумным выходом будет расстаться с Мэрионом. Так будет лучше всем, и пришельцу в том числе. Но он не знал, как сможет смотреть Монти в глаза.
Мэрион уже ждал его дома.
— Ах, Барни, я так соскучился…
Барни мягко отстранил его, избегая взгляда.
— Что случилось, почему ты не смотришь мне в глаза?
— Мэрион… Нам лучше будет расстаться, — проговорил Барни, потупив взор.
Мэрион отпрянул, как ошпаренный:
— Что?! Уже, так быстро? Так быстро я тебе надоел?
— Анна поставила мне ультиматум. Она расскажет всем, если я этого не сделаю. Анна работала за меня, пока я развлекался в особняке, я так не могу!
Глаза Монти сузились, превратились в хрусталлики абсолютно белого прозрачного льда. Случайно подняв взгляд, Барни испугался: такого арктического холода он в них не видел ещё никогда.
— Зачем ты лгал мне, что любишь?! Ещё вчера весь день ты мне это повторял, для чего?! А ведь меня предупреждали, что людям нельзя верить, потому что они постоянно лгут.
— Мэрион, я не лгал!
— Грош цена твоим словам, если ты предал меня на следующий же день! — воскликнул Монти. — Думаешь, я тебе игрушка?!
Барни попытался схватить его за руку, но рука Монти превратилась в лед и Барни отпрянул.
— Прощай, — ответил Мэрион ледяным тоном, — буду знать теперь, чего стоят слова и обещания людей, — он испарился и голубоватая дымка, оставшаяся после него, излучала холод и мрак. Барни почувствовал, как его сердце упало на пол и разбилось на тысячи кусочков. Он плюхнулся на диван и безудержно зарыдал. Таких рыданий у него не было со времён глубокого детства, когда он разбил себе коленку. Барни чувствовал себя предателем и по отношению к Анне, и по отношению к Монти, которому разбил сердце. Как Мэрион перенесёт этот удар, ведь он так любил его! Пришелец делал для него все и вот — чёрная неблагодарность за добро. Барни зарыдал ещё сильнее, он уже очень жалел, что так опрометчиво оттолкнул Мэриона, не думая о последствиях. В конце концов, он просто мог скрывать эти отношения. Но сказанного не вернешь. Мэрион разочаровался в нем и, возможно, больше не вернётся. Но в глубине души Барни верил, что плутонец вернётся через пару дней, не сможет без него. Но он не возвращался… Барни охватил ужас, что он безвозвратно потерял Мэриона, душа и тело по которому томились в адской пытке. Все их ночи крутились в голове, проносились перед глазами хороводом. Барни уронил голову на руки и снова зарыдал. Он думал, что скоро выплачет все глаза, которые раскраснелись. Его охватила тоска и пустота. Жить не хотелось. Со страхом и надеждой он приник к экранчику.
— Мэрион, слышишь меня? — прошептал Барни. — Прости… Приходи, нам надо поговорить…
На экране мрак и тишина. Барни пошёл в ванную, чтобы умыться и привести себя в чувство. Когда он вышел из ванной, увидел, что пришелец ожидает его в комнате и испугался. Мэрион был совсем другой: чужой, холодный. Он сидел, скрестив руки на груди, глаза излучали вечную мерзлоту Плутона.
— Что ты хотел? — холодно спросил пришелец. — Говори быстрее, у меня куча дел.
Барни разочарованно вздохнул:
— Ты, наверное, меня возненавидел, может, разлюбил… Но, пожалуйста, прости… Разрываясь между долгом и чувствами к тебе, я сделал опрометчивое решение, не подумав. И очень пожалел об этом, ведь я действительно люблю тебя…
Мэрион безразлично пожал плечами:
— Если это все, то я пойду.
Тогда Барни схватил здоровый кухонный нож, намереваясь вонзить его себе в предплечье, туда, где находился чип. В мгновение ока руки его скрутил Мэрион, нож выпал. Они стояли так близко друг к другу… По лицу Барни катились слёзы. Мэрион наклонился и слизал одну из них.
— Какой ты соленый, — проговорил он, отпуская руки Барни, которые хорошенько покраснели. Монти ласково вытер очередную, катящуюся по лицу, слезу, остальные принялся осушать поцелуями.
— Ты прощаешь меня? — сквозь слёзы проговорил Барни.
— Как ты мог бросить меня из-за одного только слова взбалмошной девчонки! Я бы не оставил тебя, даже, если бы мне бросил вызов целый мир! — гневно воскликнул плутонец.
— Я не великий Мэрион Монти, который может противостоять мирам, — проговорил Барни, — я молодой парень, работающий в корпорации, у меня нет ни силы, ни власти, чтобы защитить своих друзей или тебя. Я подумал, что так будет лучше для всех…
— Это не оправдание, — сказал Монти, но уже не так злобно. — Если бы я не наблюдал, как ты каждую ночь рыдаешь из-за этого, никогда бы тебя не простил!
— Ты все это видел? — устыдился Барни.
— Не сомневайся, от моего ока не укроется ничего.
— Как мне искупить свою вину? — прошептал Барни. Мэрион погладил его по щеке.
— В постели ты её искупишь, — прошептал он и его губы нашли губы Барни. Мэрион снова был тёплый и нежный, такой, как раньше. Холодная завеса льда растаяла, уступив место пламени огня. Мэрион схватил его на руки и отнес на кровать, швырнув, как манекен, он уже практически обнажился. Барни не спускал с него глаз, глаза парня все ещё были красными от слез. Мэрион ласково потрепал его по щеке и прижал к своей обнаженной груди.
— Барни, я все понимаю, я простил тебя… — прошептал он. Его голубой локон щекотал щеку Барни. Барни с радостью обхватил его за шею и поцеловал в губы.
— Теперь я ещё больше понял, что ты значишь для меня, когда ты ушёл, мне не хотелось жить, — тихо сказал Барни.
Мэрион сжал его ещё крепче:
— Если ты позволишь, я никогда не уйду…
Барни нашёл его руку. Тонкую, изящную руку аристократа и прижался к ней губами. Мэрион посмотрел на его мозолистые потрескавшиеся руки любимого и душу его пронзила острая боль. Он не знал, как это все разрешить.
— Ты действительно простил меня? — спросил Барни, заглядывая ему в глаза своими огромными заплаканными глазами. Сердце Мэриона снова дрогнуло:
— Конечно, дорогой мой, я не сержусь.
— Спасибо, — пробормотал Барни, прижавшись к нему. Мэрион ласково перебирал его волосы, укачивая на руках. Барни начал засыпать. Он вцепился в руку Мэриона мёртвой хваткой, боясь, что тот снова уйдёт. Монти знал, что после всех стрессов Барни лучше всего будет хорошо выспаться и продолжал его укачивать. Парень заснул у него на руках с улыбкой облегчения. Мэрион прижал его к своему обнаженному торсу, сердце бешенно колотилось. Разлука в несколько дней показалась вечностью. Но что можно взять с глупого запуганного мальчишки? Разумом Мэрион это все понимал, потому больше не злился. Барни уже наказан терзаниями за свою глупость, а то, как он из-за этого рыдал и убивался, Мэриону даже польстило.
Пришелец водил пальцем по лицу спящего Барни, изучая миловидный профиль. Прямой нос, нежные губы; в нижней губе красовалось колечко. Темно-русая челка полностью закрывала правый глаз. Мэрион заботливо убрал ее, любуясь невинными, прекрасными чертами. Он вздохнул. Что будет дальше? Его страшило будущее и их противоречивый союз, который никто здесь не допустит.
Когда Барни проснулся, понял, что спал на руках Мэриона. Голова плутонца покоилась на подушке, рядом с Барни, так близко, что его щека касалась лица парня. Барни облегчённой вздохнул: значит это не сон. Парень нежно погладил плутонца по щеке и прикоснулся к губам. Мэрион схватил его и притянул сверху к себе.
— Скажи, что простил меня, — потребовал Барни, — и не злишься. И что между нами все будет, как до этого…
— Да не злюсь! Сколько же раз мне это ещё повторять, глупый мальчишка, — и Мэрион начал целовать его в губы так чувственно, что Барни постанывал. Они подумали, что неплохо было бы заняться тем, чем не удалось вчера ночью. Мэрион стянул с него футболку и начал опускаться языком все ниже и ниже.
— Как я истосковался по тебе, — шептал он.
Мэрион раздвинул ноги Барни и, приподняв их, вошёл, но очень осторожно, как всегда, не торопясь, чтобы не причинить боль. Барни обхватил его руками и закрыл глаза, ему казалось, что он растворяется в другом, неизведанном мире.
— Мэрион, любимый, — шептал он и Мэрион проникал в него все глубже, не останавливаясь, пока они оба не закричали. Мэрион сжал Барни в жарких объятиях, накрыв своей голубовласой шевелюрой. Глаза его снова переливались яркими, синими, как драгоценные камни, глазами. Барни невольно залюбовался зрелищем.
— Теперь я абсолютно счастлив, Мэрион, — прошептал Барни, — но мне надо собираться на работу, увы.
— Мы продолжим вечером, — усмехнулся Монти, — мне также надо собираться на работу. Люблю тебя.
Барни закрылся лицом в его волосах, вдыхая неземной аромат. Как же не хотелось его отпускать… Но выбора не было.

Есть такой период, когда наступает предел терпению. Когда жизнь становится настолько невыносимой, что люди перестают бояться. Адский труд проклятых за жалкие талоны на еду, одежду и, если повезёт, то, может быть, даже медицину. Цены все повышались, работы навалилось, многих сгоняли в бараки. Будущее — утилизация. Попасть на приём к врачу могли только везунчики. Люди устали от такого существования. Им нечего было больше терять, «кроме своих цепей», как прочёл Барни в одной книге из библиотеки Мэриона, которую, вместе с прочими, прихватил с собой. Книги он отдал товарищам для ознакомления.
Сегодня восстало много корпораций. Люди вышли с лозунгами: «Не желаем больше работать на пришельцев, которые нас уничтожают!», «Мы на своей планете, прочь с нашей Земли!».
Люди разошлись не на шутку и начали громить роботов-полицейских, вооружившись дубинами и камнями. Многим роботам уже проломили голову, превратив их в груду металлолома. Тогда правительство выслало роботов нового поколения из резервного запаса, с которыми справиться было куда труднее.
Барни громил в первых рядах, роботы-полицейские начали наступление. Неожиданно появился Мэрион, он схватил его крепко за руку и выдернул из этой толчеи.
— Тебе надо исчезнуть, — шепнул он, — сейчас начнётся зачистка.
— Барни! — закричал кто-то.
Он увидел глаза Анны, сидящей в полицейском вездеходе, испуганные, затравленные, с мольбой смотрящие сквозь решетчатое окно. Рядом с ней сидел Терранс.
Барни вырвал руку:
— Пусти, мне надо быть там!
— Барни, вернись! — закричал Монти, но парень ворвался в полицейский вездеход и, разумеется, был скручен вместе с остальными. Мэрион закрыл глаза.
Люди молча, обреченно переглядывались друг с другом, подозревая, что это конец. Но лучше разделить участь со всеми, чем чувствовать себя трусом. Барни подбил их всех на протест и теперь не мог бросить. Одно угнетало, что не попрощался с Мэрионом, пришелец заслужил хотя бы последний поцелуй. Барни вспомнил локоны его голубых волос, его прекрасное лицо и бездонные глаза сине-голубых оттенков и на душе стало немного теплее.
— Выходите! — сказал робот-полицейский, вытаскивая всех по очереди и заталкивая по пять человек в камеры, дубинки от души прошлись по спинам заключённых.
— Ждите своей участи, — сказал робот, — у вас такая участь, что не позавидовать, — и дверь с грохотом затворилась.
— Это конец… — прошептала Анна. Барни снова подумал о Мэрионе и о том, что он так и не попрощался с ним. Парень тяжело вздохнул.
— Друзья, это только начало… конца… Убьют нас, придут другие, такие же, как мы, рано или поздно они за нас отомстят, преступная власть будет повержена.
Все с тяжёлым сердцем переглянулись. «Убьют», не «утилизируют». Барни наконец-то назвал вещи своими именами.
— Люди восстанут, — продолжал Барни, — у них не будет выхода. Бороться за жизнь, за возрождение родной планеты, или умереть рабами.
— Надеюсь, у них все получится, — тихо проговорил Терранс. — У тех, кто будет после нас.
Они замолчали, каждый погрузился в свои мысли. Было мерзко, холодно, противно и гадко на душе. Барни прикрыл веки, задремал, ему казалось, что Мэрион рядом, целует его в губы, гладит по волосам так нежно, как умел только он.
— Мэрион, Мэрион, не уходи, пожалуйста, — шептал Барни.
— Кто такой этот Мэрион, о ком он говорит? — спросил Терранс. Анна молча пожала плечами. Её лицо выражало лёгкий привкус отвращения.
— Эй, вы, поднимайтесь все пятеро, на утилизацию! — послышался голос робота-охранника. Все вздрогнули. Барни проснулся, не понимая, что происходит. Он догадался по мрачному виду товарищей, что им уготовано. «Я умру, как мужчина», — подумал Барни. — «Пусть это видит Мэрион и гордится мной. Пусть думает, что отдал своё сердце достойному человеку». Он представлял, каким именно способом их будут убивать, а способов было много. Все, понурив головы, погрузились в мрачные думы. И тут кто-то преградил им дорогу. Барни вздрогнул, узнав Мэриона.
— Стоп, куда вы ведете этих людей? — спросил он.
— На утилизацию, — ответил робот-полицейский, — эти люди — мятежники.
— Эти люди выполняли спецзадание по указанию из резиденции правительства, — и он показал удостоверение сотрудника резиденции, из министерства внутренних дел.
«Ну ничего себе», — подумал Барни.
— Поэтому, они должны быть немедленно освобождены, — добавил безапелляционно Мэрион.
— Ах, да, конечно, мистер Монти, мы были не в курсе, что это ваши люди, прошу прощения, — запрыгал вокруг него робот.
Анна узнала пришельца и покосилась на него, а потом на Барни. Они покинули мрачные тюремные стены.
— Разодитесь по домам и никому ни слова, — обернулся к ним Мэрион. Он увел Барни.
— Кто это и куда он повёл нашего Барни? — спросил Терранс, когда они остались с Анной вдвоём.
— Они встречаются, представь себе, — ответила Анна.
— Да ну! — Терранс, взмахнул гривой светлых волос. — Ты шутишь!
— И вовсе нет! — фыркнула Анна. — А как ты думаешь, почему нас до сих пор не утилизировали? Этот пришелец — важная шишка, к его словам прислушиваются. Барни по уши в него втюрился.
Терранс в изумлении вытращил на нее зеленоватого цвета глаза:
— Не может быть, ну дела…
— Его имя Барни повторял в тюремной камере.
— Вот это да, ну и поворот! — не мог поверить Терранс. — Это тот самый пришелец из плутонцев, которые никогда не показываются нам?
— Именно он.
— Надо запомнить этот день, — проговорил Терранс, — я наконец увидел живого пришельца. Но, чтобы Барни… в это как-то трудно поверить.

— Барни, — сказал Мэрион, когда они сели на вездеход. — Я не смогу всегда спасать тебя. Моя репутация стала висеть на тоненькой ниточке. Придет день и я больше не смогу тебе помочь. Мне придется затолкать тебя в космолет и навсегда покинуть Плутоний.
— Землю, — поправил Барни.
— Я не шучу, — сказал Мэрион.
Барни не сдержался, провёл рукой по его лицу.
— Не нужно, я за рулём, — предупредил Мэрион. — Подожди немножко, любимый.
От этого эпитета Барни весь зарделся. Он зкрыл глаза и представил, как окунается в омут страсти, проваливаясь в тёплые, любящие объятия Мэриона. Это все, что ему было нужно.

— Этот пришелец такой дивной красоты, — не отставал Терранс. — Он мужчина?
— Да, думаю, что они все так выглядят, — ответила Анна.
— И ты думаешь, что они с Барни…— с недоверием спросил Терранс.
— Я сама видела! Я вошла один раз к Барни в комнату, а он сидел на коленях у этого… Они страстно целовались и шептали друг другу такое…
— Вот это да! — проговорил Терранс. — Кто бы мог подумать! Интересно, под одеждой они такие же, как люди или там что-то другое?
— Этот вопрос ты можешь уточнить у нашего Барни, — язвительно ответила Анна.

— Куда мы летим? — тихо спросил Барни.
— Ко мне, — ответил Мэрион.
Барни не стал спорить, он сильно устал.
— Я чуть с ума не сошёл, узнав, какая участь ждёт тебя, глупца! — воскликнул Мэрион. — На свой страх и риск я вытащил вас из тюрьмы, если это все раскроется, мне конец.
— Мэрион, — проговорил Барни, — прости, мне очень жаль, не стоит из-за меня так рисковать.
— Не стоит рисковать! — воскликнул Монти, его глаза вспыхнули фиолетовым оттенком, какого Барни раньше у него не видел. Он залюбовался в который раз неземной красотой пришельца.
— Какой же ты красивый! — вырвалось у Барни.
— Не заговаривай мне зубы! — припарковав вездеход, он затащил Барни в особняк, закрыл двери на тяжёлый засов и включил сигнализацию. Наконец-то Мэрион смог обнять его.
Парень подался к нему всем телом и тоже крепко обнял, так и застыв в этой позе.
— Мэрион… — прошептал он, — когда я думал, что мне грозит смерть, я очень сожалел, что мы не успели проститься…
— Неужели ты думал, что я позволю тебе умереть?! — Мэрион серьёзно посмотрел на него, его глаза раскрылись. — Да скорее я объявлю всему Плутонию войну!
— Войну? Плутонию? Из-за меня? — усмехнулся Барни. — Я согласен.
Мэрион раскрыл его губы своим языком и приник в долгожданном поцелуе. Пришельцу пришлось изрядно согнуться, так как парень был гораздо ниже его. Мэрион остановился, нежно поглаживая Барни по щеке, будто залюбовался им.
— Ты и вправду работаешь в резиденции правительства? В Министерстве Внутренних дел?
— Ты сам все видел.
— Ничего себе, — прошептал Барни, — как ты снизошел до такого, как я?
— Очень просто, взял и снизошел, — Мэрион потрепал его по щеке. — А теперь идём в ванную, нужно смыть всю эту тюремную скверну.
— А где слуги? — поинтересовался Барни.
— Я стал отпускать их на ночь, — ответил Мэрион, — в последнее время меня раздражают посторонние в доме. Возможно, потому что я не могу думать ни о ком, кроме тебя. Тем более, никто не должен видеть, что я отсутствую ночами или встречаю гостя.
Мэрион был одет в чёрный новенький латексный костюм. Барни ненавидел латекс, потому что работал в корпорации по его производству, но не мог не отметить, как костюм шёл Мэриону, подчеркивая его изящную, грациозную фигуру. Но он подловил себя на мысли, что мечтает стянуть с пришельца этот костюм. Словно уловив эти мысли, Мэрион многозначительно посмотрел на него и улыбнулся.
— Ну, — продолжая улыбаться, сказал Мэрион, когда они добрались до ванной. — Сделай то, о чем так мечтал.
Барни опешил:
— Ты что, умеешь читать мои мысли?
— Умею ловить волну твоих желаний. Давай же, чего ты ждешь?
Барни неуверенно взялся за молнию на костюме и дернул её до самого конца. Пришелец освободился от костюма, как бабочка от кокона. Мерцающее пламя свечей освещало его белоснежную кожу. Мэрион продолжал с улыбкой смотреть на него:
— И что дальше?
Барни неуверенно, будто стесняясь, подошёл к нему и провёл рукой по тонкой коже. Дрожь пронзала тело Мэриона, он, приоткрыв глаза, вздохнул:
— Барни…
Парень принялся гладить его и делал это так чувственно, что пришелец начал помогать ему избавляться от одежды. Барни теперь тоже стоял обнаженным перед ним.
— Мэрион… — прошептал Барни, уткнувшись ему в грудь, — рядом с тобой я чувствую себя маленьким глупым мальчиком, что ты во мне нашёл…
— Но ты же такой и есть, — Мэрион помог ему спуститься в воду и начал бережно намыливать его тело, время от времени покрывая мокрую кожу поцелуями в области шеи и мочки уха. Мэрион поднял Барни в воздух, прислонил к стене и, раздвинув ноги, вошёл. Барни вскрикнул. Все тело его жаждало Мэриона, ждало и томилось без его ласк.
— Тебе не было сильно больно? — прошептал на ухо Мэрион. Его дыхание было горячим и прирывистым.
— Нет, продолжай, я хочу тебя, — прошептал в ответ Барни, закрыв глаза. И Мэрион начал движение внутри него, пока Барни не сорвался на крик, вцепившись ногтями в шею Мэриона. Мэрион осторожно опустил его обратно в воду и крепко прижал к себе.
— Я люблю тебя, Барни, — прошептал он, поцеловав его в мокрую голову, — если тебя не будет, мне незачем станет жить…
— Значит, я буду, мы будем.
От этих слов сердце Мэриона радостно затрепетало.
— А ты? — в волнении спросил Мэрион. — Может в твоей душе что-то изменилось?
— Да, изменилось, — тихо проговорил Барни, — я по уши в тебя влюбился.
Мэрион издал громкий вздох и снова раскрыл губы своим языком.
— Мэрион, у меня голова идёт кругом от твоих поцелуев, — проговорил Барни.
Мэрион ласково прижался щекой к его щеке. Он был так безгранично счастлив… Он наконец-то любим! И не кем-нибудь, а тем самым сокровенным, единственным человеком, от одного взгляда которого он, Мэрион Монти, плавился как свеча.
Неожиданно сработал автоответчик, заставив Барни вздрогнуть.
— Монти, открывай, я стою у твоего особняка. Есть деловой разговор.
— Кто это? — подозрительно покосился на автоответчик Барни. — Почему он приходит к тебе в такое время?
— Это Шейн Эрл, мой заклятый враг, мечтающий меня уничтожить.
— Вот как, — удивился Барни, — и поэтому он торчит посреди ночи под воротами твоего особняка?
Мэрион понял, что парня охватила ревность.

Мэриону польстило, что Барни изошелся ревностью, но что теперь делать? Проклятый Шейн, почему его приспичило говорить среди ночи именно сегодня! Если Монти не впустит его, Барни начнёт думать, что Мэриону есть что скрывать. А впускать этого мерзкого типа ой как не хотелось!
Глаза Барни метали громы и молнии:
— Почему он пришёл к тебе ночью, Мэрион, отвечай! У вас какие-то отношения?!
— Не говори глупостей, Барни! Этот плутонец ничего, кроме неприязни, у меня вызывать просто не может, — он тяжело вздохнул. — Спрячься в соседней комнате, но не вздумай выходить! Можешь слушать весь наш разговор от начала до конца. Мне скрывать нечего, — Монти пошёл открывать двери, а Барни спрятался в соседней комнате.
— Я не вовремя, Мэрион, у тебя были гости? — с ехидной улыбкой спросил Шейн. Мэрион мрачно посмотрел на него:
— Это не твоё дело!
Шейн оглядел залу:
— А у тебя превосходный вкус, Монти.
— Надеюсь, ты не для того побеспокоил меня посреди ночи, чтобы сообщить эту новость.
— А когда ещё тебя можно застать? — ехидная улыбка не сходила с лица Шейна. — Днём ты весь в делах, ночами пропадаешь…
— Это тебя не касается! — осадил его Мэрион.
Барни сгорал от нетерпения, так хотелось ему увидеть, как же выглядят другие плутонцы и он заглянул в замочную скважину.
Шейн был ростом с Монти, у него были такие же длинные волосы, только темно-синего цвета и огромные синие глаза. Он был прекрасен, но все же, Мэрион затмевал его своей красотой. Поэтому Шейн давно ненавидел Монти, видя в нем соперника. Шейн был красив, но Мэрион был красивее, Шейн был умен, но Мэрион был умнее его, Шейн пользовался популярностью, но Мэриона боготворили.
— Я устал и хочу спать, — давай покончим с этим, — недовольно сказал Монти. — Говори, зачем пришёл и убирайся!
Будто издеваясь над ним, Шейн Эрл продолжал молчать и улыбаться. Потом он звонко рассмеялся:
— Завести роман с мальчишкой из корпорации, Монти, тебе самому не смешно?
В глазах Мэриона заблестел адский огонь:
— Не твоё дело!
— А то, что ты покрываешь мятежников? Мне кажется, что это общее дело.
— Так иди в Министерство Внутренних дел и расскажи об этом! — с вызовом ответил Мэрион, в его глазах блистала ярость. — Да только кто тебе поверит! Я — один из лучших и самых ценных работников в министерстве. Мне оказано особое доверие и привилегии. Тебя сочтут в лучшем случае сумасшедшим, в худшем — придётся отвечать за клевету.
Глаза Шейна сузились до щелочек: в них сквозила ненависть.
— Да, такие, как ты, любого околдуют, даже в министерстве… Но помни, Монти, один неверный шаг — и я не забуду им воспользоваться.
— Убирайся вон, не испытывай моего терпения! — воскликнул Мэрион. — И пусть твоя зависть сожрет тебя изнутри! — он с такой яростью сверкнул глазами, что Шейна будто волной отнесло вон из зала и тяжёлая дверь сама за ним закрылась. За дверью послышался его крик, очевидно, что Шейн влип в стену. Мэрион открыл дверь в другую комнату. На него смотрел и лупал глазами Барни.
— Ну что, убедился теперь, что я не завёл себе никакого любовника?
— Мэрион, этот пришелец может быть опасен, я боюсь за тебя, — проговорил Барни. Мэрион привлек его к себе и крепко обнял: — Не бойся, я смогу позаботиться о себе. Идём ужинать, а потом хотелось бы отдохнуть, я очень устал, да и ты тоже. Составишь мне компанию?
— Конечно, мой дорогой, — прошептал Барни.
От словосочетания «мой дорогой» все внутри Монти сжалось от волнения. Его самого изумляла такая реакция на слова Барни. Как же прекрасно ощущать себя любимым! Мэрион забыл об усталости, о сегодняшних треволнениях, о Шейне. Он схватил Барни на руки и потащил в столовую, всю дорогу целуя. Барни тихонько ахнул, он обхватил Мэриона за шею, приник к его губам, вдыхая неземной аромат его роскошных локонов. И все заботы ушли. На душе стало хорошо и спокойно. Барни чувствовал себя под надёжной защитой, чувствовал себя нужным и любимым. И это было счастье.

Вечером, когда Мэрион гостил у Барни и они целовались на постели уже полуобнаженные, в дверь раздался стук.
— Чёрт! — проговорил Барни, одеваясь. — Кого там ещё принесло!
— Открывай, я исчезну, — сказал плутонец.
Барни нехотя пошёл открывать двери. На пороге стоял Терранс. Парень смотрел на него большими зеленоватыми глазами:
— Можно войти? Хотел поговорить.
Барни отошёл в сторону, пропуская его внутрь.
— Ого! — проговорил Терранс, рассматривая обновления в его доме.
— Сделал ремонт, — бегло ответил Барни.
На самом деле, пока Барни отсутствовал в корпорации, Монти сам лично занялся ремонтом в его скромном жилище, которое теперь блистало самой изысканной роскошью. И даже кровать уже была с пологом и самым дорогим постельным бельем, наподобие, как у него самого в особняке.
— Ничего себе! — присвистнул Терранс. — Откуда такая роскошь у работника корпорации? Нам всю жизнь работать и не накопить на такой лоск.
Барни молчал, не зная, что ответить.
— Правда, что у тебя отношения с этим голубоволосым пришельцем, который спас нас от утилизации? Видимо, он очень важная персона, раз имеет такую власть.
Барни вздрогнул: Терранс знает! Анна рассказала…
Барни не смог солгать:
— Да, ответил он. — Это правда.
— И как они, эти пришельцы, похожи на людей в постели? — спросил Терранс, пытливо глядя на него.
Барни смутился:
— К чему эти вопросы, Терранс?
— Почему ты выбрал его?
— Это он выбрал меня, — ответил Барни, — а я с ним, потому что тоже полюбил его. Очень полюбил!
Терранс помрачнел:
— Вот как…
Неожиданно его глаза вспыхнули и он начал медленно приближаться к Барни.
— Барни, а если бы я предложил тебе отношения несколько лет назад, ты согласился бы быть со мной?
Вопрос застал Барни врасплох. Он вытращил глаза:
— Что?!
— Ты всегда нравился мне, Барни, — продолжал Терранс, — возможно, я любил тебя, да и сейчас люблю…
— Терранс, что ты такое говоришь!
— Я молчал, потому что боялся признаться, боялся, что ты не поймешь, посмеешься над моими чувствами, поэтому я затолкал их далеко-далеко, на дно своей души, пытался вычеркнуть, выжечь… Барни, мы были бы вместе, если бы я признался раньше?
— Возможно, я не знаю… — проговорил Барни, не в силах скрыть изумление.
— Ах! — вскричал Терранс. — Я — жалкий трус, ничтожество! Почему я не признался, ведь мы могли бы быть счастливы… Барни, может быть ещё не поздно все исправить? Оставь этого пришельца, они — наши враги… Барни, один поцелуй…
Терранс наступал и шутить вовсе не собирался. Барни некуда было уйти и он упал на кровать.
— Уходи, Тэрранс! Между нами никогда ничего не будет, я люблю другого!
Барни мимолетно подумал, что будь они с Тэррансом в то время вместе, Мэрион все равно бы сумел его у Тэрранса увести.
— Нет, Барни, всего один поцелуй…
Тут вырисовалась грозная фигура Монти, сверху вниз испепеляя Терранса взглядом:
— Тебе сказали уходить! Что ты делаешь здесь, убирайся, пока не пожалел!
Тэрранс с ужасом уставился на Мэриона. В первый раз он видел пришельца так близко, с изумлением рассматривая его прекрасные черты.
— Чего ты ждешь, убирайся! — прикрикнул Мэрион.
Тэрранс побежал к двери и, громко ею хлопнув, без оглядки помчался на улицу.
Мэрион до сих пор не мог прийти в себя от возмущения.
— Я еле сдержался, чтобы не покалечить наглеца! — воскликнул он. — Если кто-нибудь посмеет прикоснуться к тебе, я убью его! — помолчав, он добавил, внимательно смотря на Барни: — Этот парень нравился-нравится тебе?
Барни погладил Мэриона по лицу:
— Любимый, не ревнуй, я люблю только тебя…
Мэрион закрыл глаза и издал вздох. В который раз дрожь пронзила все его тело. Он нашёл губы Барни и впился в них.
— Значит, ты только мой, — прошептал Мэрион, скидывая с Барни одежду и опуская его на кровать с изысканным пологом, на мягкие кружевные простыни, такие же, какие были у него в особняке. Барни задыхался в его объятиях. Когда Мэрион вошёл в него, Барни казалось, что он уже не в этом мире, а витает где-то в неземном раю, растворяясь в прекрасных мирах. Тела и души сплетались воедино в сладком неповторимой танце безумной любви.

22
— И потом этот пришелец перегородил мне дорогу, — продолжал свой рассказ Тэрранс. Анна встряхнула кудряшками каштановых волос.
— Надо же, я и подумать не могла, что у тебя к Барни чувства. Вот так новость.
— Я боялся быть отвергнутым, потому и скрывал, а какой-то пришелец оказался находчивее меня и увел Барни.
— Очень жаль, — сказала Анна, — из вас бы вышла отличная пара, вы так подходите друг другу. Этот союз с пришельцем что-то просто из ряда вон выходящее.
— Почему он с ним?! — сжал кулаки Тэрранс.
Казалось, что он сейчас лопнет от обиды.
— Ну, надо отдать ему должное, — сказала Анна, — этот пришелец чертовски красив и, думаю, не менее обаятелен. Такой любому вскружит голову при желании. А тем более Барни, который попался на его удочку.
— Зачем он вскружил ему голову?! — едва не закричал Терранс.
— Я не знаю, — пожала плечами Анна. — Будь осторожнее, не связывайся с этими пришельцами. Мы потеряли Барни, ещё не хватало потерять тебя. Неизвестно, что стоит за этим всем.

Постепенно скромное жилище Барни превратилось в обитель роскоши. У него язык не поворачивался отчитать Мэриона за всю эту красоту, которую он творил с любовью и заботой, каждый уголок тут теперь казался шедевром, все было пронизано изысканным вкусом.
— Ты это все заслужил, — сказал Мэрион с болью смотря на рабочие руки парня и желая хоть как-то компенсировать его тяжкий труд в корпорации.
Сегодня Мэрион пришёл сам не свой. На нем не было лица.
— Что-то случилось? — испугался Барни.
— Да, — мрачно ответил Монти. — Нам надо поговорить.
— Я надеюсь, ты не собираешься бросить меня? — спросил Барни, в его огромных карих глазах чувствовался страх. Мэрион взял его за подбородок и внимательно посмотрел в лицо.
— Я никогда не брошу тебя, Барни, никогда… — проговорил он и долгий, нежный, чувственный поцелуй был тому доказателством. Барни расслабился, гора с плеч свалилась.
— Тогда что же, Мэрион?
Монти думал как рассказать ему то, что он узнал в самой мягкой форме и не наводить панику. Мэрион взял его за руку, притянул к себе, обнял. Он достал бутылку «Лунной сонаты». О, эта «Лунная соната» была просто божественна! Барни сразу вспомнил ночь в обсерватории, когда они растворялись друг в друге, смотря на звезды.
— Давай пригубим это замечательное вино, надо расслабиться, — сказал Монти, успокаивающе поглаживая Барни по руке. Барни насторожился: наверняка случилось что-то плохое и Мэрион не знает, как это ему сказать. Парня охватила тревога.
— Мэрион… — умоляюще посмотрел на него Барни.
Монти приложил палец к губам:
— Обещай, что ты мужественно все выслушаешь, без паники, не перебивая и не задавая лишних вопросов.
Но Барни уже начинала охватывать паника.
— Я расскажу тебе о проблеме и потом предложу решение этой проблемы…
— Мэрион, не тяни кота за хвост!
Мэрион заставил выпить ещё по бокалу. Приятное расслабление охватило тело. Он поглаживал Барни по волосам.
— Ты знаешь, что я работаю в резиденции правительства, в министерстве внутренних дел… И до меня дошла информация…которая сегодня подтвердилась… Барни, обещай, без паники!
— У меня уже от одних твоих загадок начинается паника. Говори уже!
— Я узнал, что через несколько лет вас, людей, всех утилизируют… — Барни так и остался сидеть с широко раскрытыми глазами. Пользуясь его молчанием, Мэрион продолжал:
— Когда будет готово достаточное количество роботов нового поколения, вас всех утилизируют за ненадобностью. Работников корпораций заменят роботы.
— За ненадобностью… — смотря в одну точку, проговорил Барни. — Ты знаешь, как утилизируют?
— Есть такое оружие, которое расщепляет человека на молекулы…
Барни уставился в пол:
— И что делать теперь? Нам нужно начать прощаться?
— А делать вот что: потихоньку захватывать власть в свои руки, — ответил Монти.
— Захватывать власть? — недоуменно спросил Барни.
— Именно. И я в этом помогу. Работая в правительстве, я знаю уйму ценной информации: коды, шифры и прочее. И ещё нужно захватить центр управления роботами.
Барни удивился ещё больше:
— Мэрион, ты пойдешь… против своей расы?
Послывшалась тяжёлая пауза, зависшая в воздухе.
— Да, — наконец произнёс Мэрион. — Я считаю, что они неправы. И не поддерживаю правительство. Барни, прошу тебя, все будет зависеть от твоего благоразумия. О нашем разговоре не должен знать никто, понимаешь? На карте наши жизни. Обещай, что никому не проболтаешься… — Мэрион откинул челку с лица Барни и ласково начал перебирать волосы.
— Обещаю! — воскликнул Барни.
— Хороший мальчик.
Барни продолжал сидеть с округлившимися глазами, переваривая все, что сказал Мэрион: «Он так любит меня, что готов пойти против своей расы»…
Барни широко раскрывшимися глазами смотрел на Мэриона и его глаза проникали глубоко в душу. В них была благодарность и мольба.
— Мэрион, если ты поможешь нам вернуть планету, я сделаю все, я рабом твоим буду… — с этими словами Барни опустился перед ним на колени, обхватил руками его ноги, приник к ним лицом и застыл в такой позе. Мэрион был поражен до глубины души. Он отодрал Барни от своих ног и поднял его с пола, крепко прижав к себе.
— Мне не нужен раб, мне нужен любимый человек, — сказал Монти.
— Он уже у тебя есть… — прошептал Барни. Мэрион нежно поднял его лицо за подбородок и подарил чувственный, медленный поцелуй.
— У меня есть для тебя сюрприз, — сказал пришелец.
— Ох, может хватит сюрпризов на сегодня? — посмотрел на него Барни. Мэрион достал несколько горшочков с живыми травами и цветами.
— Вот, это из моего зимнего сада, — сказал Монти, — можешь разводить у себя. А когда мы отвоюем Землю, мы везде их посадим, на всей планете.
Глядя на горшки, подаренные Мэрионом, Барни уронил лицо на руки и зарыдал.
— Наверное, я, не подумав, причинил тебе сильную боль, прости, — сказал Мэрион, сам с болью смотря на парня.
Барни поднял на него заплаканные глаза:
— Спасибо тебе! Я очень… очень тебя люблю. Для меня ещё никто никогда столько не делал.
Барни напал на Мэриона и начал покрывать жаркими поцелуями его лицо:
— Хочешь, бери меня, я весь твой, можешь делать со мной, что вздумается.
Барни принялся было раздеваться, но Монти схватил его за руки:
— Прекрати, остынь. Я делаю это не для того, чтобы ты мне был что-то должен, я не пытаюсь купить тебя и не жду в благодарность никаких услуг. Я делаю это, потому что не могу поступить иначе. И потому, что люблю тебя.
— Да, конечно, прости. Я тоже очень тебя люблю! — Барни кинулся к нему на шею.
— Но запомни: если наш план провалится, мы покинем эту планету: хочешь ты или нет. Я не позволю тебе тут умереть, герой. К слову говоря, несколько твоих друзей мы могли бы уместить в мой космолет.
Барни крепко поцеловал его в губы.
— Ты сильно перевозбужден от избытка новостей, тебе нужно успокоиться. Я сделаю чай на травах.
Барни кивнул. Он смотрел на заветные горшки и представлял, как вся его планета скоро зазеленеет.

23
Терранс потерял покой и сон. Несколько лет назад он смирился с тем, что они не вместе с Барни, но теперь, узнав, что Барни крутит любовь с пришельцем, Терранс ходил сам не свой. Осознание того, что на месте этого пришельца мог быть он сам, пожирала изнутри. Имей только он смелость признаться!
Терранс ходил, как одержимый. Встретив Барни в корпорации, он с горящими глазами схватил его за руки. Барни выронил мешок с латексом.
— Терр, что с тобой происходит? Я тебя не узнаю, прекрати уже! — воскликнул Барни. — Я не знаю, что между нами могло быть, что не могло, оставим прошлое в прошлом. Мы никогда не будем вместе, я люблю другого, не тебя!
Барни поднял мешок с латексом и потащил его по лестнице. Терранс застонал, глядя ему вслед с обидой и болью. Барни напряженно думал о вчерашнем разговоре с Мэрионом. Да, только плутонец может помочь, он знает все тайны. Барни начал фантазировать, что Земля превратится в зимний сад, который он видел в особняке Монти.
— О чем это ты так напряженно думаешь? — спросила Анна. — О межпланетной любви?
— Зачем ты рассказала Террансу?! — спросил Барни.
— Разве я не предупреждала тебя, что если ты не порвешь с ним, то я все расскажу?
— Какая же ты неблагодарная! Он спас нас всех от утилизации, нас бы сейчас тут не было. И сделает ещё очень, очень важные вещи для нас. Ты мерзкая и эгоистичная, я ошибся в тебе!
— Надо же! — Анна фыркнула ему вслед. — Сам крутит роман с нашим врагом, а я ещё мерзкая и эгоистичная.

Барни еле дополз до дома.
— Прости, Мэрион, сегодня я не смогу оказать тебе должного внимания, я еле стою на ногах и боюсь, что сейчас упаду.
— Я позабочусь о тебе, — сказал Мэрион, удрученный тем, что Барни приходится так тяжко работать. Пришелец отнес его на кровать и, покрывая поцелуями, начал снимать с него всю одежду.
— Ложись, — массаж, который восстановит твои силы, я тебе гарантирую, — прошептал Мэрион ему на ухо. Барни пластом распростерся на кровати.
Мэрион намазал его тело ароматными маслами. Его руки творили чудеса. Прикосновения были такими нежными и приятными, что Барни закрыл глаза и простонал.
— Мэрион, ты бог… — прошептал Барни.
Монти перевернул его на спину и начал растирать чудодейственное масло на груди и животе. Он заметил, как это возбудило Барни. Язык Мэриона тут же начал гулять по его животу и опускался все ниже и ниже, пока не достиг заветной точки. Стоны Барни сорвались на крик.
— Мэрион, что ты со мной делаешь, — обессиленно прошептал он.
— Всего лишь забочусь о тебе. Делаю так, чтобы тебе было хорошо. Вот, выпей это, — он протянул Барни стакан.
— Что это?
— «Межгалактический» тонизирующий напиток. Он вернет тебе силы. Выпей и полежи, я приготовлю ужин.
Барни подчинился. Он почувствовал, как силы действительно начали приливать к телу.
— Я в порядке, — улыбнулся Барни, когда Мэрион вернулся с ужином.
— Будешь в порядке, когда поужинаешь, — протянул тарелку Монти.
— О, это с удовольствием.
Барни съел все межгалактические деликатесы и попросил добавки.
Он почувствовал не только прилив сил, но и прилив сильного возбуждения, которое пытался скрыть, обмотав бедра полотенцем. Барни пожирал Мэриона глазами и думал, когда уже тот разденется. Он жадно смотрел на тело пришельца и представлял с ним разнообразные сцены.
— С тобой все в порядке, Барни, почему ты так смотришь? — спросил Мэрион, прожевывая кусок.
— Я хочу, чтобы ты разделся, — ответил Барни, сверля его глазами.
— Вот как, — немного ошарашенно ответил Мэрион.
Его тонкая изящная рука потянулась к молнии на костюме и медленно расстегнула её. Показалась белоснежная тонкая кожа. Барни простонал.
— Сними его…
Медленными плавными движениями Мэрион снял с себя костюм и встряхнул волосами, которые голубым шлейфом упали на белоснежные плечи.
— Я хочу тебя… — прошептал Барни и в мгновение ока оказался возле пришельца, повалив его на кровать. Сняв полотенце с бедер, он отшвырнул его в сторону и оседлал Мэриона.
— Барни, что с тобой? Ещё полчаса назад ты валялся, как труп.
— Это все напиток, который ты мне дал. Ты ведь специально мне его дал?
— Я был не в курсе, что он подействует на тебя как возбуждающее средство…
Не в силах сдерживаться, Барни, сидя на пришельце, начал неистовые движения и замедлялся, чтобы время от времени лизать его грудь и соски языком.
— Боже… — простонал Мэрион. Прикрыв глаза, он улетел в другие миры. Барни продолжал все интенсивнее и резче, пока они не кончили почти в один и тот же момент.
— Я никогда тебя таким не видел, — улыбнулся Мэрион. — Может стоит запастись этим напитком?
— Мэрион… — сладострастно прошептал Барни, — я очень хочу тебя… Ты будешь не против, если я сделаю с тобой все, что пожелаю?
Брови Монти, изогнутые в тонкую дугу, подпрыгнули:
— Нет, Барни, я не против. Ты можешь делать со мной все, что захочешь, любимый.
Глаза Барни загорелись. Не долго думая, он повернул Мэриона набок и вошёл в него, постанывая от не терпения. Начав в нем неистовое движение, он покусывал шею пришельца, целовал и лизал языком его плечи, одной рукой лаская спереди.
— Вот это да, никогда не видел в тебе столько страсти, — тяжело дыша, проговорил Мэрион, который был готов кричать от охватившего его возбуждения.
— Это только начало, — шепнул Барни, проталкиваясь в него до упора.
Даже после того, как Барни кончил, он не мог успокоиться. Перевернул Мэриона на живот и вошёл в него. Плутонец всерьёз подумал о том, что иногда следует подливать Барни этот напиток. Кончив, Барни откинулся на подушки. Мэрион погладил его по щеке:
— Ну что, ты сполна насладился моим телом, любимый?
— Нет, — ответил Барни, — сейчас мы пойдём в ванную.
С нетерпением, он хватил Мэриона за руку и потащил. Не успел пришелец включить воду, как Барни прижал его лицом к стене и резко вошёл, начав интенсивные движения, распаляясь все больше.
— Я хочу, чтобы ты у меня кричал, — прерывисто шептал Барни, не забывая ласкать его рукой спереди. С губ Монти действительно был готов сорваться крик и он еле сдержался. Но Барни не сдерживался и закричал.
— В первый раз вижу тебя таким активным, — прошептал Мэрион. Барни развернул его лицом к себе.
— Мэрион, я не на шутку влюбился в тебя! — заявил он.
Пришелец провёл пальцами по его влажной от воды щеке.
— Моё сокровище… — прошептал Мэрион.
— Это ты распалил во мне бушующую страсть.
Мэрион оторвал его от пола и прижал к стене.
— Теперь пришла моя очередь, — шепнул он ему на ухо. И без особых церемоний глубоко вошёл. Барни сладострастно вскрикнул, обхватив плутонца за шею.
— Да, да, возьми меня во всех позах, Мэрион, возьми жёстко, я так хочу тебя…
Эти слова подстегнули Мэриона и он вонзился ещё глубже, придавив Барни к стене. Барни удалось разжечь в нем ответную страсть и даже без всяких напитков. Пару часов они без устали предавались любовным играм, пока не вымотались.
— Барни, пошли в постель, нужно отдохнуть. Уж ты сегодня порадовал меня, любимый. И куда далась твоя застенчивость.
— Не знаю, что такое нашло на меня, но хотелось тебя каждую минуту.
Мэрион схватил Барни и отнес в кровать. Парень прижался к нему всем телом, пришелец крепче обнял его. Он был абсолютно счастлив. Они быстро заснули.

Барни был счастлив во всех смыслах. Он думал о том, что Мэрион уже ждет его дома и о том, что его родная планета вскоре сможет возродиться, люди снова будут в ней хозяевами. Очнувшись от своих размышлений, Барни услышал, как за ним кто-то идёт. Сзади шёл Терранс.
— Зачем ты идёшь за мной, Терр? Я тебе уже все сказал. Твоя навязчивость начинает разрушать нашу дружбу.
— Барни, я был дурак, знаю, прости, что не признался сразу…
— Терранс, иди домой, между нами ничего быть не может! — отрезал Барни.
— Чем он лучше меня! — с негодованием ответил Терранс. — Барни, я хочу отведать запретный плод.
— Ты стал одержимым, не подходи ко мне! — предупредил Барни.
— Ты будешь моим, хочешь этого, или нет, — с этими словами Терранс внезапно оглушил его по голове камнем и набросился на обмякшее тело, срывая с него одежду.
— Ах ты ж сволочь! — раздался голос сзади.
Терранс обернулся и увидел разъяренного пришельца. Глаза его метали искры, в таком гневе он пребывал.
— Немедленно отойди от Барни! — воскликнул Мэрион.
Какой-то силой Терранса снесло в сторону. Он влип вначале в дерево, затем прокатился дальше. Мэрион еле сдерживался, чтобы не покалечить наглеца.
Пришелец подошёл к бесчувственному Барни, взял на руки. Камень рассек кожу на голове, сочилась тоненькая струйка крови. Мэрион уложил Барни на постель, обработал рану и принёс пузырь со льдом. Нежно поглаживая лицо возлюбленного, Монти ждал, когда же тот придёт в себя. Вот, карие глаза открылись и с удивлением посмотрели на плутонца.
— Мэрион, что произошло?
При воспоминании о том, что произошло, Монти начал закипать от гнева.
— Твой неудовлетворённый друг Тэрранс оглушил тебя камнем, чтобы насладиться твоим беспомощным телом.
Глаза Барни округлились.
— Где он? Он жив?? В смысле, ты хоть его не убил?
— Нет. Еле сдержался. Но немножко проучил. Ах, Барни, тебя никуда нельзя отпускать одного, вечно что-то случается с тобой! Так хочется тебя никогда не отпускать… Чтобы ты всегда был рядом, под присмотром, под моей защитой.
Барни прижался к руке Мэриона.
— Мэрион, обними меня…
— Конечно, мой любимый.
— Болит голова, — поморщился Барни. — Может вчерашнего напитка?
— Этот напиток точно не поможет от головной боли, так что прибережем его для особого случая.
Мэрион снова приложил к ушибленному месту пузырь со льдом.
— Передай своему другу, что если ещё раз такое повторится, я не буду к нему столь снисходителен.
— Когда мы приступим к освобождению планеты? — спросил Барни.
— Точно не завтра. Такие вопросы быстро не решаются. Нам нужно захватить управление роботами, базу, где хранится оружие, нам нужно обесточить все электростанции…
— Зачем? — спросил Барни.
— Я расскажу тебе наш главный секрет: мы имеем сверхъестественную силу, пока нас питает электроэнергия, если она будет обесточена, мы лишимся своей силы.
Барни забыл про головную боль и повернулся к Монти:
— И ты лишишься?
— Да.
— Признание шокировало Барни и он несколько минут его обдумывал.
— Мэрион, ты совершаешь преступление против своей расы, ты добровольно хочешь лишить себя силы…все это ради…
— Я считаю, что они не правы, решив избавиться от вас, утилизировав. Я не поддерживаю политику нашего правительства.
— Но, если нам удастся захватить власть, что будет с тобой? Ты никогда не сможешь вернуться на Плутон, став тем врагом и предателем номер один и как ты сможешь жить здесь, когда хозяевами на планете снова станут люди?
— Не думай об этом, — сказал Мэрион. — Ты же не оставишь меня, что бы ни случилось?
— Никогда! — вскричал Барни. — Если будет нужно, я умру вместе с тобой, любимый.
Мэрион провёл пальцем по его соблазнительным губам:
— Ну уж нет, умереть я точно тебе не позволю. Я уже говорил, что в крайнем случае мы переместимся на другую планету. Я путешествовал на разные планеты и, думаю, смогу подобрать пригодную для тебя.
Барни задумался. Такая перспектива интриговала. Отправиться на космолете на другую планету, ещё и с любимым Мэрионом… Думая об этом, Барни начал засыпать. Он представлял себе разнообразные планеты, на которых они могли бы поселиться. Мэрион, откинув прядь волос с лица Барни, осторожно поцеловал его в висок. Он обнял парня и готов был лежать с ним так целую вечность, не шевелясь, боясь спугнуть сон. Плутонец задумался. Что за странной властью обладает над ним этот простой рабочий парень? Почему Мэрион, имея положение в обществе и все блага, готов ради него на самые безумные подвиги, рискуя всем? Он в очередной раз задал себе этот вопрос и не смог найти на него ответ. Его магнитом тянуло к Барни и, казалось, Барни — это все, что его ещё в этом мире волнует. Мэрион сильнее прижался щекой к тёплому телу Барни и наслаждался, слушая его дыхание.

— Барни, — послышался сзади голос Терранса, который избегал смотреть ему в глаза. — Я знаю, что вел себя ужасно, нелепо, не знаю, что на меня нашло. Прости меня…
— Давай забудем этот случай, — ответил Барни, занимаясь своей работой. Особенный страх внушал Тэррансу пришелец, с которым связался Барни. Он бы предпочел никогда с ним не встречаться.
Барни думал о том, что находится в бездне недопонимания с лучшими друзьями. А если на Плутонии глянет революция? Нужно наладить контакт, ведь на кону их жизни и свобода.
Когда Барни вошёл в дом, первым делом он подумал, что волосы Мэриона значительно потемнели.
— Мэрион? — позвал он. Фигура встала с кресла. Это был пришелец, но не Мэрион. Барни испуганно замер в дверях, не зная, что ему делать. Лицо пришельца показалось ему знакомым. Это был тот самый плутонец, который приходил к Монти. Шейн.
— Шейн… — проговорил Барни, попятившись к двери.
— Вижу, что мы уже заочно знакомы, Барни, — елейно улыбнулся пришелец. — Не бойся, я не собираюсь причинять тебе неудобства, я пришёл поговорить.
— О чем? — Барни оставался возле двери.
— О Мэрионе…
Глаза Барни вспыхнули, сердце забилось чаще.
— Что ты хочешь сказать о Мэрионе…
— Ну, Барни, понимаешь, вы с ним совершенно не пара, — начал Шейн. Огромные синие глаза его блестели. Он был прекрасен какой-то дьявольской, необъяснимой красотой. — Наши расы никогда не примут этот союз. Ни твоя, ни, тем более, наша. Мэрион, разумеется, сам это прекрасно понимает, поэтому использует тебя как свою игрушку, чтобы заглушить боль от нашей ссоры, сделать мне назло…
Глаза Барни широко раскрылись:
— Что ты сказал?!
— Да, Барни, мне неприятно огорчать тебя, но кто-то должен рассказать правду, — глаза Шейна приняли фиолетовый оттенок, он смотрел на Барни сверху вниз. — Мы с Мэрионом любим друг друга уже давно, но он никак не может простить мне нашу ссору и пытается всячески вызвать мою ревность. Помимо воли, ты стал игрушкой в руках Мэриона. Я считаю, ты должен знать правду. Ещё раз извини, что пришлось тебя расстроить, но ты должен это знать… — с этими словами, пришелец исчез.
Барни опустился в кресло и уронил голову себе на руки, его как громом поразило. Он начал осмысливать услышанное. Сколько времени парень так просидел, пока не почувствовал лёгкое прикосновение к волосам? Мэрион склонился над ним и обнял:
— Что случилось, дорогой мой?
— Что случилось?! — Барни поднял на него гневный взгляд и резко оттолкнул. — Тебе не надоело ещё врать мне?! Думаешь, что я ничего не знаю?
Пришелец отпрянул, в его глазах стоял немой вопрос и обида.
— Объяснись, — с нотками льда в голосе проговорил Мэрион. Он смотрел на него сверху вниз, такой же холодный и надменный, как в первый раз, когда Барни увидел его.
— Я всего лишь твоя игрушка, у тебя отношения с другим, я все знаю!
Мэрион сложил изящные руки на груди, его глаза метали гром и молнии.
— Что за чушь ты несешь?! — чтобы выпустить пар, Мэрион отвернулся в сторону.
— Чушь?! Здесь был Шейн и он все мне рассказал. Что вы любите друг друга, а я лишь игрушка во время вашей ссоры.
— Что?! Шейн был здесь и разговаривал с тобой?! — Барни ещё никогда не видел Мэриона в такой ярости. Пришелец взбесился не на шутку. Из глаз его вылетали искры, разбилась дорогая ваза, которую он купил, чтобы украсить комнату Барни. Последнему стало страшно, он съежился, обхватив коленями руки, испугавшись неведомой силы Мэриона.
— Да как ты мог в такое поверить вообще, это же за гранью абсурда! — вскричал Мэрион. Его длинные голубые волосы разметались по лицу, глаза лихорадочно горели, каждую минуту меняя свой цвет. От него исходила энергия, готовая все снести на своём пути. Барни боялся пошевелиться.
— И это после всего того, что между нами было, после всех слов и обещаний! Получается, любой может прийти к тебе, рассказать про меня всяую чушь и ты в это поверишь? Я для тебя ничего не значу и у тебя нет ни капли доверия ко мне! Я иду на риск ради тебя, я рискую всем, даже своей жизнью, я делаю для тебя ВСЕ, я каждую ночь провожу с тобой, уж неужели я бы это все делал ради своей игрушки?! Неужели ты не чувствуешь моей любви, которая сквозит в каждом слове, в каждом прикосновении??
Барни опустил глаза, он не нашёлся, что ответить. Мэрион был прав.

24
— Шейн ненавидит меня, — продолжал Мэрион. — Я говорил тебе уже об этом. Он — мой заклятый враг. Это зависть. Ты не знаешь, но я среди плутонцев гений, такие не часто рождаются. Поэтому я работаю в правительстве. Я знаю все их секреты… Они безоговорочно мне доверяют и высоко ценят. Это обстоятельство сводит с ума Шейна Эрла, которого точит зависть. Он пойдёт на все, чтобы испортить мне жизнь. — Барни наконец осмелился поднять на пришельца взгляд — в его бездонных глазах затаилась глубокая печаль, он был подавлен. Мэрион сел возле окна и молча наблюдал, как зажигаются в небе первые звезды. Барни тоже молчал, боясь нарушать тишину. Так они сидели порознь, каждый по своим адресам. Барни не выдержал, подошёл сзади, сделал попытку обнять, но пришелец оставался холоден.
— Прости меня, — дрожащим голосом проговорил Барни, — я действительно глупый… Не знаю, как так произошло, но я сильно влюбился в тебя и ревную к каждому столбу… Этот Шейн так убедительно говорил, что у меня просто сорвало крышу, я не мог здраво рассуждать…
Мэрион продолжал молчать.
— Наверное, я просто не достоин тебя… — удрученно проговорил Барни.
Признание в сильной любви и ревности смягчили душу Мэриона и растопили лёд. Монти притянул его к себе и обнял.
— Это значит, что ты прощаешь меня? — спросил Барни.
— Не совсем ещё…
— Мой дорогой Мэрион…я очень тебя люблю, — прошептал Барни.
Это было последней каплей, окончательно растопившей лёд. Мэрион привлек его к себе и начал страстно целовать в губы.
— Повтори, повтори то, что ты только что сказал! — воскликнул пришелец. — Хочу, чтобы ты всегда это повторял. Как мантру, как дважды два!
— Я люблю тебя, Мэрион, безумно люблю! — прошептал Барни.
— Ах! — воскликнул пришелец. — Это лучшая награда, услышать такое от тебя… — не в силах сдерживаться, Монти взял Барни в охапку и отнес на кровать, поспешно раздевая.
— Барни, — сказал он, — я малого прошу: любви, верности и доверия. Если ты меня любишь, ты должен мне доверять, понятно?
— Да, мой дорогой, я буду тебе доверять, сегодняшнее недоразумение не повторится, — ответил Барни.
Мэрион довольно просиял, от чего стал вдвойне прекраснее. Его губы гуляли по телу Барни и тот прикрыл веки, погрузившись в сладкую негу.
— Мэрион, я хочу тебя… — прошептал Барни.
— Я знаю это, — с улыбкой ответил Монти. — Будешь мне доверять?
— Да, да, я буду во всем тебе доверять, любимый!
Глаза Мэриона вспыхнули и на прекрасном лице отразилось облегчение и счастье, он припал губами к губам Барни. Они снова растворились друг в друге, как в бездонных чудесных мирах.
— Неужели ты и вправду так ревновал меня? — внимательно смотря на него, спросил Мэрион.
— Ещё как! — воскликнул Барни. — Я чуть с ума не сошёл, представляя тебя с этим типом!
Мэрион довольно улыбнулся. Он был рад, что Барни так его ревнует.
— Ты и в самом деле гений? — тихонько спросил Барни.
Мэрион задумался.
— Я один могу на этой планете сделать революцию, — наконец проговорил он. — Я могу перепрограммировать роботов, обесточить электроэнергию, захватить базу с оружием, захватить всю резиденцию…
Барни слушал его с раскрытым ртом, с горящими глазами. Мэрион пристально посмотрел на него:
— Поэтому, Барни, ты должен мне безоговорочно доверять, на карту поставлено ВСЕ. Никаких стачек! По глупости ты можешь погубить и себя и людей, а толка от этого не будет никакого. Предоставь все мне. Тебе осталось только затаиться и выжидать. И другим передай, чтоб без шуточек. Я готовлю серьезнейшую операцию. Так что, Барни, ты будешь мне доверять, и без сюрпризов?
Смотря на Мэриона бесконечно влюбленным и преданным взглядом, Барни закивал головой. Он взял руку пришельца и прижался к ней губами. Мэрион, с нежностью смотря на него, погладил Барни по волосам.
— Хорошо, — задумчиво проговорил он. — А ещё, Барни… Я разрабатываю некое лекарство… Оно сможет продлить молодость и жизнь человека… Потому что я хочу раствориться в вечности с тобой, — Мэрион поцеловал его в голову и обеими руками прижал к себе. Барни слышал, как бьётся его сердце, совсем, как у человека. Парень поднял на него голову: прекрасное лицо пришельца омрачала тень. Его глаза молниеносно меняли свой цвет. Барни уже знал, что если такое происходит, то пришелец чем-то встревожен или напряженно о чем-то думает. Он заглянул в глаза Мэриона и мог поклясться, что в них отразился космос.
— Твои глаза — настоящее чудо! — не выдержал восхищенного возгласами Барни. — Любимый, что тебя тревожит? — Барни осторожно убрал голубой локон с лица пришельца. После эпитета «любимый» Мэрион просиял. Он не устал бы слушать это слово хоть миллион раз.
— Я боюсь за тебя, — наконец сказал Монти. — Шейн не остановится. Я боюсь, что он причинит тебе вред. Возьми вот…
— Лазерный пистолет! — воскликнул Барни.
— Возьми, чтобы ты смог защитить себя, если будешь в опасности и меня рядом не будет.
— Но если я убью плутонца, мне не жить…
— Предоставь это мне, — ответил Мэрион.
Барни спрятал пистолет.
— Быть может, есть у тебя какое-то желание, мечта? — спросил пришелец.
— Пока нет, хотя, была…
— Говори, говори все-все, — сказал Монти.
— Мне хотелось всегда научиться водить вездеход… — неловко проговорил Барни.
— Так что же ты молчал?! Завтра я приобрету для тебя талоны на уроки вождения вездехода. А когда ты закончишь обучение, я подарю тебе вездеход, какой ты сам пожелаешь.
Глаза Барни загорелись.
— Ты так балуешь меня, — смущенно проговорил он.
— Почему бы мне тебя не баловать? — сказал Монти. — Я не нуждаюсь ни в чем и хочу, чтобы мой любимый человек тоже ни в чем не нуждался.
Барни приник к Мэриону и зарылся лицом в его волосах. Он и представить раньше не мог, что так сильно влюбится в него. Пришелец перевернул всю его жизнь, впрочем, как и свою.
— Мне пора в резиденцию, любимый… — прошептал Мэрион. — Будь умницей, береги себя.
— Обещаю, — ответил Барни и Мэрион наградил его долгим медленным поцелуем.

25
Жизнь в корпорации кипела. Люди тяжко работали и жили в нищете. На лицах у них было написано, как им все это надоело и хватит искры, чтобы вспыхнуло пламя.
— Ребята, я понимаю, что ваше отношение ко мне изменилось, хотя моей вины нет ни в чем. Мэрион не враг нам…
— Ага, — усмехнулась Анна, — именно поэтому мы тут в поте лица латекс таскаем, чтобы ему было во что одеться.
Терранс промолчал.
— Скоро грядет время великих перемен, — сказал Барни, — понадобится ваша помощь. Прошу вас, поверьте в меня хотя бы один раз и, если я не оправдаю ваших ожиданий, можете дружно плюнуть мне в лицо.
— Чувствую, так и сделаем, — ответила Анна.
Барни очень огорчало такое предвзятое отношение друзей, но пришельца кидать из-за этого он не собирался, чувствуя, что теперь с Мэрионом их связывает слишком прочная нить.
Барни замечтался, вспоминая прекрасное лицо возлюбленного, его постоянно меняющие цвет глаза, голубые пряди волос, точеные руки, которые умели быть такими нежными… Барни пронзила дрожь. Он не в силах был терпеть и достал маленький экранчик. Он увидел в нем Мэриона, сидящего в рабочем кабинете.
— Барни, с тобой все в порядке? — услышал он голос пришельца.
— Все хорошо, — шепотом ответил он, — я просто соскучился. Люблю тебя.
Глаза пришельца заиграли, как драгоценные камни. Как теперь он сможет работать? Барни так взбудоражил его.
— Работник 002, — послышался голос робота, — вернитесь на рабочее место, иначе получите штраф.
— Что за жизнь! Барни вернулся, чтобы упаковать очередной мешок.
Наблюдая, как тяжко работает Барни, Мэрион сжал кулаки. Это подстегивало его быстрее идти к цели. Освободить Барни, а заодно и всех. Положить предел этому кошмару. Он занялся вычислениями. Все секреты резиденции были в руках Мэриона и это ускорит её конец.
Барни окончил трудовой день и возвращался домой. Вдруг, какая-то сила потащила его, он сам не понял, что произошло. Парень оказался внутри вездехода. За управлением был пришелец. Тот самый, с синими волосами. Барни передернуло. Шейн…
— Надеюсь, ты не против будешь немного со мной прокатиться? — усмехнулся он. — Приглашаю в гости.
— Отпусти меня, Мэрион тебя убьет.
— Ой, как страшно, — скорчил мину Шейн. Барни вспомнил, что лазерный пистолет остался дома и испугался. Он был совершенно беззащитен перед пришельцем.
— Зачем? — мрачно спросил Барни. — Ты лжец! — вырвалось у него. Подсознательно Барни съежился, ожидая ответа на оскорбление, но Шейн лишь улыбнулся:
— Интересно все же рассмотреть экземпляр, от которого сам Мэрион Монти потерял голову, — он звонко засмеялся. Барни молчал, он был напуган. Пришельцы, кроме Мэриона, вызывали в нем страх. Хотя, когда Монти был в гневе, Барни побаивался и его. Плутонцы были непредсказуемыми, как знать, что у них на уме. Шейна следовало опасаться особенно, как заклятого врага Монти. Пришла мысль втихаря связаться с Мэрионом с помощью экранчика, но потом он откинул эту мысль. Шейн ненавидит Мэриона и может причинить ему вред. Барни был готов пожертвовать собой, чтобы только ничего не случилось с возлюбленным.
— Выходи! — подтолкнул его Шейн, его глаза мерцали, как два айсберга. Он был очень красив. Барни насупился и молча вышел. Шейн втолкнул его внутрь шикарного дома и поволок через все залы, швырнув на кровать. Барни кубарем скатился к подушкам. Шейн присел на кровать, его стройная фигура была обтянута в красный латексный костюм. «Какие совершенные создания», — мельком подумал Барни.
Нагнувшись через кровать к Барни, он схватил его за подбородок и приблизился, разглядывая лицо парня. Глаза плутонца мерцали, как праздничные гирлянды.
Барни закрыл глаза, он дрожал. Шейн осматривал его внимательно, как товар на рынке. Его лицо было близко.
— Чтобы понять, отчего Монти так привязан к тебе, нужно тебя распробовать, — сказал Шейн. Его губы прикоснулись к губам Барни. Они были холодными, чужими. Барни крепко сомкнул свои губы. Шейн опустил его на кровать и полез под футболку. Барни пришёл в ужас от мысли о близости с этим пришельцем.
— Почему ты противишься? — спросил плутонец, заглядывая в его лицо огромными синими глазами. — Я некрасив?
— Ты красив, — проговорил Барни, — но я не люблю и не хочу тебя.
— Ах, ему нужна любовь! — театрально поднял глаза Шейн. — Но мне все равно, что ты там хочешь, я распробую тебя прямо сейчас.
— Отойди от него немедленно, ничтожество, иначе я убью тебя! — послышался сзади ледяной голос Мэриона. В считанные секунды Шейн извернулся и схватил Барни за горло, приставив к нему лазерный пистолет.
— Стой, где стоишь, Мэрион, — иначе твоему смазливому щенку придёт конец и пикнуть не успеет! — со злой усмешкой сказал Шейн. От безысходной злобы глаза Мэриона стали переливаться всеми цветами радуги, меняя свой цвет. Это прекрасное зрелище напоминало северное сияние. Даже будучи в смертельной опасности, Барни продолжал любоваться этим чудом, думая о том, как же все-таки он любит этого пришельца.
— Сядь в кресло, Мэрион, — продолжал Шейн, — я сегодня король банкета и ты будешь делать только то, что я тебе волю. Ну же, быстро сел в кресло! — он сильнее сдавил Барни. Мэриону пришлось повиноваться.
— Сейчас, — с загадочной улыбкой проговорил Шейн, — я хочу, чтобы ты посмотрел, как я попробую на вкус твоего щенка, уверяю тебя, будет здорово.
Он ослабил хватку и погладил Барни по щеке. Этого мгновения парню хватило, чтобы выскользнуть из объятий врага. Схватив поднос со стола, Барни изо всех сил ударил им Шейна. Мэрион был уже рядом. Он дал Барни в руки лазерный пистолет, выпавший у Эрла и жестом приказал отойти подальше. Мэрион решил разобраться с помощью кулаков, столько злобы в нем накипело.
Барни никогда не представлял Мэриона в уличных драках. Изысканный, утончённый красавец, казалось, был для этого не предназначен. Но сегодня он доказал обратное. Барни с раскрытым ртом наблюдал, как Мэрион мутузит Шейна по чем попало.
— Мразь, ты на коленях будешь просить у меня прощения. Я хочу, чтобы ты чётко уяснил, с кем связываешься и против кого идёшь, — Мэрион наступил на него сапогом. Того и гдяди, он готов был передавить тонкую белоснежную шею. — За то, что ты хотел сделать, тебя мало на молекулы разобрать!
— Мэрион, пойдём, оставь его, — проговорил Барни.
— Уясни себе чётко, с кем имеешь дело, — Бросил Мэрион Шейну, занеся над его лицом сапог. — В следующий раз я не буду таким добрым с тобой.
Барни видел глаза Шейна, глаза, полные ненависти и затаенной обиды. Уж он не упустит возможность отомстить.

— Мэрион, успокойся, ты весь кипишь, — сказал Барни.
— Я не могу успокоиться от одной мысли, что этот недоумок мог сделать с тобой…
— Ну хорошо ты ему задал, ничего себе! — с восхищением проговорил Барни. — Я и не думал, что ты так здорово дерешься.
— Драк не люблю, но иногда приходится делать исключение.
— А ещё у тебя так великолепно переливались глаза…
Мэрион сидел возле фонтана, пытаясь прийти в себя. Шум воды успокаивал. Барни сел к нему на колени и крепко обнял:
— Ну успокойся уже, любимый, ведь со мной все хорошо.
Эпитет «любимый» имел самый положительный эффект. Мэрион сжал Барни в объятиях:
— Дорогой мой, ты слишком беспечен, я же просил тебя носить лазерный пистолет. Просил или нет? Так почему же ты не носишь, для кого я его купил?
Барни обнял Мэриона за шею двумя руками, его глаза блестели:
— Обещаю, я буду носить!
Мэрион не мог больше сдерживаться и добрался до губ Барни, впившись в них со всей страстью. Он повалил парня на пол с плутонской мозаикой и принялся раздевать.
— Ты мой — никто не имеет права прикасаться к тебе, — сказал Монти, покрывая поцелуями тело возлюбленного.
— Ты считаешь меня своей собственностью, вот как? — спросил Барни.
— Только, если ты этого хочешь…
— Да, да, я хочу… — Барни притянул пришельца за шею.
— Просто… я так люблю тебя… — проговорил Мэрион, — что схожу с ума.
Барни молча потянулся за поцелуем. Руки Мэриона скользили по его коже. Из пасти мифической рыбы, которую держал в руках мраморный мальчик, торопливо стекала вода. О рыбах Барни узнал из одной книги, которую прочёл в библиотеке Мэриона. Когда-то были такие чудеса — в воде жили живые существа. Шум воды заглушал вздохи двоих возлюбленных, которые уединились прямо здесь, на мозаичном полу, не в силах насытиться друг другом. Барни всем своим обнаженным телом прижимался к Мэриону.
— Простудишься на полу, — спохватился пришелец, удивляясь, что на него такое нашло, что он потерял бдительность. Он подхватил Барни на руки и отнес в спальню, приподняв полог, бережно опустил его на мягчайшую постель с кучей кружевных подушек.
— Мэрион…
— Да, мой дорогой?
— Я люблю тебя…
Глаза пришельца вспыхнули и поменяли свой цвет на цвет небесной лазури, теплого солнечного неба. Барни с замиранием сердца наблюдал за этим диковинным явлением, резкой сменой цвета глаз Мэриона. И каждый раз не переставлял удивляться этому.
— Твои глаза проникают в мою душу и в самое сердце… — прошептал Барни. Столько приятных слов выслушать от Барни — этого Мэриону хватило, чтобы почувствовать себя глубоко счастливым.
— У меня для тебя есть сюрприз, любимый… — загадочно улыбнулся Мэрион.
— Вот как. Какой же?
— Если я скажу, то он перестанет быть сюрпризом. Он ждёт тебя дома, дорогой мой, — Мэрион наградил его очень медленным поцелуем в губы.
Когда они подъехали к дому Барни, он увидел, что его ждёт новенький, нереально крутой марки вездеход.
— Вот это да! — выдохнул Барни. На неделе он как раз получил права на вождение вездехода.
— Тебе нравится, любимый? — спросил Мэрион.
— Сказать просто нравится — не сказать ничего, я в восторге! Мне страшно представить, сколько он стоит.
— Об этом не переживай, мой дорогой, у меня нет проблем с финансами и для тебя мне ничего не жалко. И сюрприз второй: скоро, уже скоро мы будем совершать наше предприятие… Но об этом потом…
Глаза Барни вспыхнули.
— Люблю тебя, — проговорил он.
— Будь осторожен, мой любимый, — ответил пришелец.

— Ты видела на чем Барни в корпорацию приехал? — спросил Террнас.
— Если даже собрать зарплаты всех работников этой корпорации, такого не купить, — усмехнулась Анна.
— Вот тебе и ответ, почему Барни спит с этим пришельцем, — ездить на таких вот тачках.
— Не меня обсуждаете? — как бы между прочим, спросил Барни.
— Тачка у тебя крутая, — сказал Терранс, — наверное, нашёл подработку?
— Ребята, скоро мне понадобится ваша помощь в нашем деле, — сказал Барни, проигнорировав язвительную реплику Терранса.
— Я не собираюсь помогать тому, кто продался врагу, — ответила Анна и ушла в цех. Следом за ней, с ехидной улыбкой, последовал и Терранс. Барни понял, что остался совсем один, но сдаваться он не собирался. В конце концов, на них свет клином не сошелся. Есть и другие работники корпораций, которых все это порядком достали.

«Что я делаю?» — спрашивал себя Мэрион. — «Я иду против своей расы. Устраиваю заговор, революцию. В своём ли я уме?» Но потом он представил, как ведут на утилизацию Барни и его друзей и все сомнения рассеялись. Да, он перепрограммирует роботов, обесточит электричество, откроет доступ к базе с оружием, другого пути нет. Даже, если бы ему удалось спасти одного Барни, тот возненавидел бы его за уничтожение всей своей расы.
После тесной связи с Барни, Мэрион стал меняться. Он начинал понимать вещи, которые раньше для его понимания были недоступны. Мэрион не знал себя другого — того, кто мог пожертвовать всем ради дорогого сердцу человека. Из надменного он превратился в любящего и преданного. Пришелец своими глазами видел, как тяжко трудится его возлюбленный Барни, как все его пальцы покрывают мозоли. Мэрион возненавидел этот строй, корпорации — все, что мешало видеть Барни счастливым. Сейчас Мэрион был уверен, как никогда, что хочет все это разрушить.
— Барни, — сказал Мэрион, — ты хочешь, чтобы я избавил тебя от чипа?
Воцарилась пауза. Барни серьёзно посмотрел на него:
— А ты можешь? Ты же сказал, что никогда не…
— Могу, — также серьёзно ответил Мэрион.
Барни с мольбой и надеждой посмотрел на него.
— Очень хочу… Но почему ты вдруг…
— Наше предприятие опасно… Без чипа тебя труднее будет вычислить.
— Да… да, да!
Мэрион подошёл к Барни и ласково погладил его по щеке:
— Будет больно, любимый…
— Я вытерплю… — прошептал Барни.
Мэрион склонился к нему и начал очень нежно целовать в губы, чтобы отвлечь от этой ужасной боли. Барни закрыл глаза, полностью отдаваясь поцелуям, он почувствовал жуткую боль в предплечье и вскрикнул. В руках Мэриона был окровавленный чип. Плутонец склонил голову перед Барни:
— Прости меня, любимый, за то, что причинил тебе всю эту боль…
Барни посмотрел на пришельца, который находился у его ног с опущенной головой и запустил руки в копну густых голубых волос. По его лицу текли слёзы не столько от боли, сколько от осознания того, что оковы рабства наконец-то рухнули.
— Мэрион… я очень люблю тебя… — обессиленно прошептал Барни. — Скажи, этот чип больше не будет внутри меня?
Пришелец поднял ясные голубые глаза, в которых отражалось целое небо:
— Никогда, обещаю… — он начал покрывать руку Барни поцелуями, продвигаясь выше, к предплечью, по которому текла струйка крови:
— Больше не будет больно, обещаю…
Барни смотрел на пришельца, вспоминая их первые встречи, когда он утверждал, что от чипа никогда не избавиться. Как же он изменился!
Мэрион встал, чтобы смыть чип в унитаз и обработать руку.
— Завтра наденешь рубашку с длинными рукавами, никто не должен знать, — прошептал Мэрион и сунул ему в рот какую-то таблетку.
— Что это?
— Глотай, это обезболивающее, боль скоро уйдет, — шептал он, поглаживая его по голове. Барни обеими руками обнял Мэриона, положив голову ему на грудь. Боль действительно начала проходить. Это было почти состояние нирваны. Все проблемы оставили его, было так хорошо, легко и спокойно. Прижимаясь к пришельцу, Барни погрузился в сон. Мэрион поглаживал Барни по волосам. Он по-прежнему оставался его хранителем. По крайней мере, хранителем его сна. Невесёлые мысли одолевали пришельца. Он вспоминал, как проткнул предплечье парня, вставив туда чип, как поначалу жестоко относился к нему безо всякого повода. «Я был ужасен», — подумал Мэрион. — «Тогда и сейчас. Будто бы я жил в разных мирах. Ну как, как я мог так к нему относиться?!» Мэрион возненавидел себя, систему, весь свой мир. Он искупит свою вину — он подарит людям свободу, а Барни счастье. Монти с тревогой осмотрел предплечье Барни: в нем виднелся глубокий порез. «Это все по моей вине! Я все это сделал!» — мысленно бичевал себя пришелец. Он склонился и поцеловал Барни в плечо. Его пушистые волосы щекотали лицо Барни, он проснулся и смотрел на плутонца огромными карими глазами.
— Мэрион, что ты делаешь? — сонным голосом спросил парень.
— Целую тебя, любимый и за все прошу прощения.
— Спасибо тебе за вчерашний вечер, — прговорил Барни, морщась от боли. — Пора вставать.
— Любимый мой, время пришло, — проговорил Монти, снова покрывая его руку нежными поцелуями от ладони до плеча. — Ты должен предупредить людей: через три дни.
Барни подскочил на кровати: сон словно рукой сняло.
— Три дня? Ты серьёзно?!
— Тише! Да, я серьёзно, но… ты должен мне пообещать. Что не будет жертв среди плутонцев. Это крайний случай, только если они будут угрожать вашей жизни. Я перепрограммирую роботов и они будут помогать вам помогать отправлять плутонцев домой на космолетах.
Барни кивнул, жадно впитывая каждое слово.
— Смотри, я не смогу быть рядом в этот момент, но буду следить за тобой. Вооружись лазерным автоматом. Через три дня, ночью, я открою вам базу с оружием, вы все вооружитесь.
Сердце Барни отчаянно билось. Мэрион прижал его к себе:
— Не бойся. Мы должны победить. Слушайся меня.
Барни крепко обнял пришельца в ответ:
— Спасибо, — прошептал он, чувствуя безграничную любовь к этому существу.

28
— Любимый, — скажи людям, чтобы они не пугались, когда увидят вокруг себя пришельцев, — давал наставления Мэрион, — чтобы не началась паника. Безоружные и лишенные своей силы и роботов, плутонцы ничего не смогут вам сделать. Скажи людям, чтобы не стреляли.
— Хорошо, — ответил Барни, внимая каждому слову, будто бы с ним говорил сам бог.
— А ты где будешь?
— Я должен буду сидеть за компьютерами и управлять всем дистанционно, — ответил Мэрион, — поэтому, надеюсь на твоё благоразумие. Обещай, что будешь беречь себя.
— Обещаю, — сглотнул Барни.
Мэрион держал его за руку и парню передавалась мягкая обволакивающая энергия пришельца.
— Но ты же лишишься своей силы и станешь беззащитен, может быть, тебе тоже стоит себя поберечь? — спросил Барни.
— Да, — согласился Монти.
Они оба понимали, какое рискованное это предприятие, на карту поставлено абсолютно все. Теперь нужно двигаться только вперёд. Но кто знает, какие сюрпризы могут их ожидать. Мэрион и Барни крепко обнялись, без слов, и застыли в такой позе. Их мысли были почти одинаковыми: что принесёт завтрашний день?
— Что бы ни случилось, помни, как я люблю тебя, — прошептал
пришелец.
— Я знаю,— тоже шепотом ответил Барни и сжал его руку. — И я тебя люблю, — он долго целовал Мэриона в губы, после чего они разошлись.
Всю ночь собирался и никак не мог пойти дождь. Барни удалось собрать приличную толпу работников из своей и других корпораций. Люди настолько устали терпеть, что терять им было нечего.
— Помните, что ничего нельзя делать без моей команды, — сказал Барни, — ни стрелять, никаких других лишних движений. На карте стоит спасение нашей планеты.
Все молча закивали головами.
— Код от дверей базы 30314, — Барни повернул тяжёлое колесо в сторону. — Получилось! Заходим по одному, можно брать по два вида оружия.
После того, как повстанцы разобрали оружие, Барни закрутил колесо и поменял код, как учил его Мэрион. Пока все шло идеально.
— Теперь затаимся до утра и утром встретим их в городе.
Когда только наступило утро, люди двинулись в город. Они едва не пришли в ужас, увидя рядом с собой толпы кричащих, мечущихся и не понимающих в чем дело плутонцев. Лишившись своей силы, они стали видимы для людей. Все это повергло их в шок.
— Сохраняем спокойствие! — хладнокровно скомандовал Барни, — окружаем кольцом.
Люди с нездоровым интересом разглядывали синеволосых плутонцев. Наконец-то они увидели своего врага в лицо. Врага, который триста лет пил их кровь и высасывал соки их планеты. С презрением и ненавистью смотрели люди на этих разодетых в латекс жеманных существ, уж не такими они представляли своих врагов. Вскоре к людям присоединились и роботы.
— Жители Плутона, оставайтесь там, где стоите, — появился робот на экране компьютера, — если хотите сохранить свои жизни. Вы окружены и бессильны.
Плутонцы пытались закрыться от людей, будто бы были нагими и стеснялись своей наготы.
— Нас предали, — проговорил один из плутонецев.
— Да! И я даже знаю, кто это сделал. Больше чем уверен, что это Мэрион Монти! — воскликнул Шейн Эрл и глаза его загорелись адской ненавистью.
— Не говори глупостей, это невозможно.
— А ты видишь его где-нибудь среди нас? Только он мог это сделать, ублажая своего щенка, ведь у него был доступ ко всему.
— Жители Плутона, — проговорил робот с монитора компьютера, — вы совершили многочисленные преступления против человечества и планеты Земля и будете депортированы обратно на Плутон, без права когда-либо вернуться на эту планету. Если хотите сохранить жизни, беспрекословно подчиняйтесь! — подоспели космолеты. Роботы хватали плутонцев, силой заталкивали в космолеты, скоро к ним присоединились и люди. С каким удовольствием они ловили ненавистных врагов, награждая их тумаками от души! Люди хватали плутонцев за волосы и затаскивали в космолеты. У кого-то в руке остался синий пучок волос, выдранный из головы одного пришельца.
— Они холодные, как жабы из компьютерных игр.
— Говорят, раньше жабы жили на Земле.
— Значит это точно были эти пришельцы!
Анна с удовольствием принимала участие во всех развлечениях. Ей было стыдно, что она не верила Барни и оттолкнула его.
Дождь все силился и никак не мог пойти. Хмурило. Поднимался ветер. Космолетов двадцать уже было отправлено на Плутон.
— Лови его! — гнались люди за каким-то пришельцем, пытавшимся сбежать, но его поймали и насильно затолкали в космолет.
Вокруг раздавались визг и вопли плутонцев. Люди в открытую потешались над ними, наконец-то отомстив за столько лет рабства. Таскали за волосы, пинали. Отыграться хотелось по полной. Роботы помогали людям. Наконец, на Плутон был отправлен последний космолет.
— Да здравствует планета Земля! — завопел Барни и его поддержали тысячи голосов. — Цепи рабства спали!
И тут он увидел, как по площади идёт Мэрион. Увидели это и другие люди.
— А этот что здесь остался?
— Гнать его отсюда!
Люди злобно посмотрели на Мэриона. Ненависть, скопившаяся к плутонцам, выплеснулась наружу.
— Мы работали за талоны на еду и жили в бараках! — крикнул кто-то и в Мэриона полетел камень.
— Моих родителей утилизировали! — полетел ещё один камень.
— Из-за них мы не видели белого света! — полетел третий камень.
— Работали, как проклятые! — четвёртый.
— Что вы делаете! — вскричал Барни, но его голос потонул в реве толпы. Барни проталкивался сквозь эту толпу. Он увидел, что Мэрион лежал на земле, весь в крови. Он в первый раз видел кровь пришельцев — она была темно-синяя, будто бы разлились чернила. Издав нечеловеческий вопль, Барни тоже распростерся на полу, закрыв пришельца своим телом. Толпа опешила и примолкла. Пользуясь паузой, вперёд вышла Анна. Она видела, как Терранс швырнул в ненавистного пришельца целых три камня. Особенно, Мэрион ненавистен был тем, что стоял между ним и Барни.
— Послушайте! — воскликнула Анна. — То, что произошло сегодня произошло только благодаря этому пришельцу, которого вы только что побили камнями. Он предал свою расу, чтобы спасти планету Земля, а вы с чёрной неблагодарностью отнеслись к нему! Он перепрограммировал роботов, открыл базу с оружием, обесточил электростанции. Или вы думали, что это все само по себе произошло, по мановению волшебной палочки? Если бы не он, мы бы все сгнили в рабстве, нас бы утилизировали. Именно Мэрион спас нас всех.
Люди устыдились и молча отводили глаза.
— Мэрион! — закричал кто-то.
— Да здравствует Мэрион!
— Он спас планету Земля!
— Мэрион — наш герой!
В это время Барни лил горькие слёзы над бездыханным пришельцем, рыдая взахлеб. И тут раздался гром, заблестела молния и полил долгожданный дождь. Когда молния озарила лицо Мэриона, он резко открыл глаза. Энергия молнии наполнила его силой. Он поднялся на ноги и из глаз его посыпались искры, растворяясь в воздушном потоке. Люди в ужасе закричали.
— Спасибо, — шепнул Барни Анне.
Пока все были в замешательстве, Барни схватил за руку пришельца и быстро увел его.
— Мэрион, ты можешь идти? — спросил Барни.
— Могу, — ответил Монти.
Дождь превратился в ливень.
— Я думал, что ты умер, — с ужасом проговорил Барни. Мэрион обнял его. Дождь беспощадно лился им на голову.
— Твои глаза все красные, ты так плакал, думая, что я умер?
— Ещё бы! Я чуть с ума не сошёл. Боги… Мэрион, что с твоим прекрасным лицом? Оно все избито.!
— А сможешь любить меня таким? — улыбнулся пришелец.
— Я буду любить тебя любым! Но пойдём же в дом, тут небезопасно оставаться, я боюсь за тебя, — Барни потащил Мэриона к своему дому, волоча за руку. Голубые локоны мокрыми сосульками струились по черному латексному плащу. Едва дойдя до кровати, Мэрион упал и потерял сознание.
— Мэрион! — закричал Барни. — Что с тобой?!
Он смотрел на бледное лицо пришельца, изуродованное синяками, ссадинами и кровоподтеками. Он осторожно стал вытирать кровь с лица Монти и не находил себе места, не зная, чем же ему помочь. Барни гладил его волосы, целовал его избитое лицо и пришелец, в конце концов, открыл глаза. Они были мутными, как вода в реке.
— Мэрион, скажи, как помочь тебе!
— Я потерял много сил и крови, — слабо проговорил пришелец. — Приподними меня на подушках и подай ноутбук.
— Тебе лучше лежать…
— Делай, что говорю…
Барни повиновался. Слабыми движениями Мэрион нашел новую программу в ноутбуке:
— Сейчас снова включится электричество. Оно необходимо людям, роботам и мне… — с этими словами пришелец снова потерял сознание. Барни обнял его с единственным желанием: если он умрёт, умереть вместе с ним.

Барни разбудил стук в дверь. Он подскочил на кровати, внимательно посмотрев на Мэриона: пришелец по-прежнему спал. Барни слез с кровати. Ему было зябко, на душе скребли кошки.
— Барни, открой, это Анна.
Барни впустил девушку.
— Ну как он?
— По-прежнему, спит, — удрученно ответил парень.
— Барни, я хотела попросить прощения за предвзятое отношение к тебе и к нему. Твой пришелец смог сделать революцию, освободить нашу планету!
— Откуда ты знаешь все подробности? — поинтересовался Барни.
Анна опустила глаза в пол:
— Я подслушала ваш разговор накануне: твой и пришельца. Барни, не суди строго, я была не права. Если он смог ради тебя отвоевать планету, то ты в надежных руках.
— Спасибо, — слабо улыбнулся Барни.
— Но Терранс не разделяет моего энтузиазма, он ненавидит твоего пришельца. Ты же знаешь, там личное…
— Это только его проблемы. Я извиняюсь, что не могу уделить тебе больше времени, но мне надо вернуться…
— Я понимаю, — ответила Анна, — я пойду. Надеюсь, у вас все будет хорошо.
Барни вернулся к постели, на которой лежал плутонец. Его лицо было слишком бледным и изувеченным. Парень взял пришельца за руку: она была холодна.
— Мэрион, если ты умрёшь, я хочу умереть вместе с тобой…
Пришелец открыл глаза.
— Барни… Долго ли я спал?
— Долго… Очень долго. Как ты чувствуешь себя?
— Слабость… Проговорил Мэрион. — Дай мне зеркало.
— Не стоит, твоё лицо сильно изуродовано, побито камнями. Изуродовали такую красоту, твари! — вскричал в негодовании Барни.
— А самое ужасное, что моё лицо останется теперь таким навсегда, — проговорил пришелец.
— Правда? Но мне все равно, я люблю тебя и…ты спас мою планету, — Барни начал покрывать поцелуями холодную руку пришельца. Глаза Мэриона слабо вспыхнули синим:
— Все равно любишь меня?
— Люблю!
Мэрион слабо погладил его по волосам.
— Поможешь мне подняться? Мне срочно нужен контакт с электроэнергией. Нужна розетка.
— Да, конечно, — парень помог пришельцу с постели и кое-как довел его до ближайшей розетки.
— Спасибо, любимый, теперь отойди, пожалуйста.
Мэрион приложил руку к розетке и вдруг начали происходить вещи, удивительные для Барни. Плутонец весь стал светиться синим неоновым светом, через него словно проходили сотни микромолний. Его волосы светились синим ореолом, будто нимб ангела изменил свой цвет. Барни был заворожен уникальным зрелищем и не двигался с места. Мэриона окутывало мягкое сияние, обвивало его с головы до ног. Это было невероятно красиво. Когда пришелец убрал руку от розетки, все исчезло.
— Твоё лицо… — проговорил Барни. — На нем и следа не осталось!
— Да, я обманул тебя, — с удовольствием сказал Мэрион, — хотел проверить, любишь ли ты мою сущность или только мою красоту.
— Проверил? — вздохнул Барни.
— Иди ко мне, я безумно соскучился!
Барни устало обнял пришельца и закрыл глаза:
— Я так переживал за тебя…
— Я знаю, мой хороший.
— Мэрион, давай я ужин сделаю?
— Будь так любезен.
Барни побежал на кухню, чтобы что-нибудь приготовить.
— Мне так нравится, когда ты за мной ухаживаешь, — признался Мэрион. — Я готов заболеть ещё раз, чтобы только почувствовать твою заботу.
— Так что же ты молчал? — ответил парень. — Я могу ухаживать за тобой каждый день и для этого не нужно болеть.
— Зато теперь я уверен в твоих чувствах.
— А ты ещё сомневался?! — гневно посмотрел на него Барни.
— Ну, вы, люди, бываете такими ветренными. Сегодня у вас одно на уме, завтра другое.
— Ну вот, приехали! — всплеснул руками Барни.
Мэрион схватил его за руку и притянул к себе, усадив на колени. Он откинул челку с его лица:
— Ты такой замученный, у тебя синяки под глазами…
— Ничего удивительного — последние дни сильно вымотали, —ответил Барни, — я думал с ума сойду, если с тобой что-нибудь случится.
— Барни, я так сильно тебя люблю, — прошептал Мэрион, перебирая его волосы.
— Получается, если обесточить электроэнергию, вы начинаете слабеть и можете умереть?
Пришелец покачал головой:
— Нет, с нами ничего такого не происходит, мы просто теряем сверхсилу и все. Просто я потерял много крови и сильно ослабел.
Барни вспомнил Мэриона в луже темно-синей чернильной жидкости и вздрогнул.
— Мэрион, а почему у вас темно-синяя кровь?
— А почему она у вас красная?
Барни вспомнил об ужине и помчался к микроволновке.
— Макароны с отбивной «лунный кратер» в марсианской подливе. Пахнет чудесно, пальчики оближешь.
— Спасибо, любимый, — сказал пришелец. — Присядешь ко мне на колени?
Барни, как всегда, уселся на колени к Мэриону.
— Эх, если бы я мог восстанавливать силы также, как и ты, засунув пальцы в розетку!
— Не переживай, любимый, я дам тебе силу, я буду твоей зарядкой, — пришелец нежно коснулся губами губ Барни и все существо парня затрепетало, по телу прошла дрожь, как от разряда тока. Нет, это был не ток, а чувства, переполнявшие Барни.
Последние дни совсем выбили из колеи.
— Мэрион… — прошептал Барни, обняв пришельца за шею:
— Нам здесь оставаться нельзя, я боюсь за тебя…
— Ко мне вернулась сила, — сказал Мэрион, — они ничего мне не сделают.
— Плохо ты знаешь толпу. Сегодня будут в тебя плевать, завтра ты станешь для них героем, а послезавтра они тебя захотят убить. Давай улетим вдвоём на какую-нибудь планету, поселимся там и будем жить счастливо. Я уже так от всего устал…
— Ты серьёзно? — с удивлением спросил пришелец.
— Вполне.
— Звучит заманчиво. Ты готов улететь со мной на другую планету?
— Готов.
Мэрион покрывал его лицо и губы Барни страстными поцелуями:
— Любимый, это была моя заветная мечта, улететь с тобой на другую планету и жить там, наслаждаясь счастьем. Ни от кого не прячась, не ожидая, что завтра тебя могут утилизировать. Я даже знаю планету, которая подошла бы нам для жизни.
Глаза Барни загорелись.
— Но вначале нам нужно навести здесь небольшой порядок и высадить на Земле весь мой зимний сад, потому что растений на этой планете практически не осталось. А сейчас я просто хочу отдохнуть с тобой вдвоём и отметить наше успешное предприятие, а также выпить за наше будущее, — с этими словами пришелец достал бутылку «Лунной сонаты».

Барни уговорил Мэриона, когда они шли по городу, чтобы он не показывался людям. Парень слишком боялся, что пришельцу могут нанести вред.
— Они не смогут нанести мне вред, как сделали тогда, — уверял Мэрион.
— Ты не знаешь, что такое толпа, — проговорил Барни.

— Смотри-ка, — переговаривались люди, — это же Барни. Тот самый, который освободил планету от плутонцев и сделал революцию.
— А почему он сам с собой разговаривает?
— Говорят, он помешался после того, как его пришельца побили камнями.
— А его камнями побили? Такого красивого очень, с голубыми волосами, который помог освободить Землю?
— Вроде побили. Барни сильно любил этого пришельца, говорят, они были любовниками.
— Да ну!
— Почему же были? — спросил Мэрион, явившись болтунам. — Не были, а есть!
Он снова пропал. Люди встали, как вкопанные, смотря друг на друга.
— Прости, любимый, не сдержался, — весело ответил Мэрион. — Похоже, мы уже у всех на устах.
Барни с радостью смотрел, как ломают проклятые корпорации.
— Давай высадим мои цветы? — сказал пришелец. Барни кивнул. Над зданиями развевались красные флаги — символ того, что эксплуататоры наконец-то побеждены.
Мэрион выкапывал лунки, а Барни сажал цветы. Плутонец знал, как это важно для него. Барни ушёл в себя, разглядывая цветы, прикасаясь к ним, будто к божеству.
— Водой не забудь полить, — сказал Мэрион.
— Но здесь не будет зверей, птиц, рыб, насекомых! — разочарованно воскликнул Барни.
— Обязательно будут. Мы привезем их из других планет, — сказал пришелец.
— Значит, мы ещё сюда вернёмся! — проговорил Барни.
— Я знаю, как важно для тебя реанимировать родную планету, сделать её зелёной и прекрасной, как и раньше.
Барни бросился на шею пришельцу:
— Люблю тебя!

Вечером зашла Анна.
— Мы хотели поговорить, — сказал Барни. — Мы переезжаем на другую планету.
— Хочу дать некоторые инструкции, — сказал Мэрион. — Я поставил роботов-стражей, чтобы с Плутона или с других планет на Землю никто не смог напасть. В принципе, я могу управлять всем по межгалактической сети. Особняк свой хочу отдать людям, живущим в бараках, вместе со всем своим имуществом. Там есть библиотека. Сейчас, пожалуй, здесь это очень ценно, так как на этой планете не осталось рукописных книг и многие сведения стерты с лица Земли. Распорядись, пожалуйста, библиотекой по уму. Там же есть книги по размножению и выращиванию растений, кое-что мы с Барни уже высадили.
— Когда мы вернёмся, мы привезем животных, птиц и бабочек! — радостно сообщил Барни.
— Спасибо за все! — сказала Анна. — Счастливого пути!
Барни нервничал и волновался: они полетят на космолете!
— Мэрион, космолет…
Пришелец поймал его и привлек к себе:
— Вначале поцелуй меня, потом будет тебе космолет. И простым чмоканьем тебе не отделаться.
Мэрион жадно, страстно принялся целовать Барни. Впереди их ждали неизведанные глубины космоса и новая жизнь. Мечта Мэриона поселиться с Барни на другой планете сбывалась наяву.
— Садись давай и не забудь пристегнуться, — сказал пришелец.

Фантастика

25.11.2021

Подписчиков
0

Последние дни Плутония

BlackLord

Отменить ответ

Свежие комментарии 🔥

Новинки на Penfox

Мы очень рады, что вам понравился этот рассказ

Лайкать могут только зарегистрированные пользователи