— Избить? Барни, что за фантазии? Не знаю, насколько ты должен передо мной провиниться, чтобы я начал тебя избивать.

  — Вот как, значит все зависит от степени моей вины?

  Мэрион игриво посмотрел на него, его глаза переливались как две яркие голубые звезды:

  — Успокойся, я не по тем делам и не собираюсь тебя избивать. Если я даже не задал тебе трепку за то, что мы из-за тебя чуть не налетели на астероиды, значит, можешь быть спокоен. Идём, возьмём вездеход и поедем домой, я с ног валюсь после поездки, — он схватил Барни за руку и потащил за собой. Парень заметил, что здешние вездеходы отличались от тех, которые он видел на Земле и казались более прогрессивными.  Скоростные, новенькие — настоящие вездеходы будущего. И все же Барни не давал покоя случай с избитым мальчиком.

  — Почему он это все терпит? Пусть даст сдачи или бросит его.

  — Я не знаю, Барни, не знаю, — говорил уставший плутонец.

  — О чем он кричал ему? Я не понимаю здешнего языка.

  — О том, что этот мальчик ослушался его в чем-то, уж не знаю в чем.

  — Что это за язык? Как я буду жить здесь, не зная этого языка?

  — На Проксима Центавра общаются на межпланетном языке, потому что здесь живут пришельцы с разных планет и, чтобы понимать друг друга, общаются на одном языке. Что-то вроде английского на Земле, — сказал Мэрион.

  — Мне в жизни не выучить этот чудной язык, — удрученно сказал Барни.