40

  Илир отвернулся и лежал молча. Агон, наполовину прикрытый одеялом, подпер голову рукой, второй он провёл по обнаженной спине робота, лёгким, словно перышко птицы, касанием.
  — Илир, ну в чем дело, любовь моя, что опять не так?
  — Я думаю, — ответил робот, не поворачивая головы.
  — О чем? Сегодня такой славный день. Мне удалось освободить тебя, хоть теперь Лан станет моим врагом на межпланетном рынке, мы заехали в гости к Мэриону, провели вместе такую замечательную ночь… Что тебе не понравилось?
  — Мне все понравилось, Агон, но я все время думаю, что ты любишь меня только из-за того, что я напоминаю тебе Его, того, кто в твоей усыпальнице.
  Агон вздохнул.
  — Илир, мы уже обсуждали это, — пришелец рисовал пальцем на его спине невидимый узор. — Да, поначалу я заказал тебя, чтобы восполнить свою потерю, но ты оказался совсем другим. Я полюбил тебя таким, какой ты есть — резким, грубым, необузданным, непокорным.
  — Знаю я вас, наиграешься и выбросишь меня, как надоевшую вещь.
  — Откуда такие мысли, Илир? Не переживай, я уже нагулялся и хочу серьёзных отношений.
  — Серьёзных отношений с роботом? Не смеши! Агон, я — робот, я никогда не смогу стать для тебя равноценной парой, ты ещё больше превратишься в посмешище в своём кругу.
  Агон продолжал водить пальцем по его спине.
  — Знаешь, Илир, раньше я много внимания уделял тому, что обо мне скажут, но потом понял одну простую вещь — нужно жить не так, как тебе кто-то скажет, а как ты сам считаешь нужным. Им плевать, что со мной и что у меня на душе, им просто нужно почесать языки, показать, якобы они лучше, не такие, как я. А сделать это можно лишь высмеяв другого. Поэтому мне наплевать, кто и что обо мне скажет, я не собираюсь жертвовать своим счастьем из-за чьих-то насмешек. Я буду с тем, с кем сам решу быть, пусть это даже будет робот, кому какое дело.
  Илир немного успокоился.
  — Я спрашиваю, потому что волнуюсь, потому что сильно влюбился в тебя…
  — Надо же, мой непокорный робот сильно влюбился… Влюбился или я просто нравлюсь тебе в постели?
  — Влюбился, — покраснел робот, — и в постели ты мне тоже нравишься… Даже, когда меня поцеловал Генти, я подумал о тебе и оттолкнул его.
  — Тебя Генти поцеловал? — мрачная туча накрыла прекрасное настроение Агона. Снова Генти, как бельмо на глазу, как проклятие! Он уже убил один раз его любовь, если Генти тронет ещё и робота…
  — Не переживай, я оттолкнул его, — сказал робот, поняв, что сболтнул лишнее и умолчал, что с Генти они все же мимолетно поцеловались. Агон развернул Илира к себе и крепко прижал, обнимая.
  — Илир, ты моё солнце, я никому тебя не отдам, ты только мой.
  — Да, Агон, я только твой робот, — прошептал Илир, чувствуя, что плавится от чувств к пришельцу.
  — Агон?
  — Что, любимый?
  — Можно, я завтра схожу в город? Один.
  — Илир… Мы только что выбрались из крупных неприятностей, пожалуйста…
  — Я буду хорошо вести себя, обещаю. Я клянусь!
  Пришелец подумал, что от того, что он будет запрещать Илиру выйти будет только хуже, поэтому пришлось согласиться.