— Ты видела на чем Барни в корпорацию приехал? — спросил Террнас.
— Если даже собрать зарплаты всех работников этой корпорации, такого не купить, — усмехнулась Анна.
— Вот тебе и ответ, почему Барни спит с этим пришельцем, — ездить на таких вот тачках.
— Не меня обсуждаете? — как бы между прочим, спросил Барни.
— Тачка у тебя крутая, — сказал Терранс, — наверное, нашёл подработку?
— Ребята, скоро мне понадобится ваша помощь в нашем деле, — сказал Барни, проигнорировав язвительную реплику Терранса.
— Я не собираюсь помогать тому, кто продался врагу, — ответила Анна и ушла в цех. Следом за ней, с ехидной улыбкой, последовал и Терранс. Барни понял, что остался совсем один, но сдаваться он не собирался. В конце концов, на них свет клином не сошелся. Есть и другие работники корпораций, которых все это порядком достали.

27

«Что я делаю?» — спрашивал себя Мэрион. — «Я иду против своей расы. Устраиваю заговор, революцию. В своём ли я уме?» Но потом он представил, как ведут на утилизацию Барни и его друзей и все сомнения рассеялись. Да, он перепрограммирует роботов, обесточит электричество, откроет доступ к базе с оружием, другого пути нет. Даже, если бы ему удалось спасти одного Барни, тот возненавидел бы его за уничтожение всей своей расы.
После тесной связи с Барни, Мэрион стал меняться. Он начинал понимать вещи, которые раньше для его понимания были недоступны. Мэрион не знал себя другого — того, кто мог пожертвовать всем ради дорогого сердцу человека. Из надменного он превратился в любящего и преданного. Пришелец своими глазами видел, как тяжко трудится его возлюбленный Барни, как все его пальцы покрывают мозоли. Мэрион возненавидел этот строй, корпорации — все, что мешало видеть Барни счастливым. Сейчас Мэрион был уверен, как никогда, что хочет все это разрушить.
— Барни, — сказал Мэрион, — ты хочешь, чтобы я избавил тебя от чипа?
Воцарилась пауза. Барни серьёзно посмотрел на него:
— А ты можешь? Ты же сказал, что никогда не…
— Могу, — также серьёзно ответил Мэрион.
Барни с мольбой и надеждой посмотрел на него.
— Очень хочу… Но почему ты вдруг…
— Наше предприятие опасно… Без чипа тебя труднее будет вычислить.
— Да… да, да!
Мэрион подошёл к Барни и ласково погладил его по щеке:
— Будет больно, любимый…
— Я вытерплю… — прошептал Барни.
Мэрион склонился к нему и начал очень нежно целовать в губы, чтобы отвлечь от этой ужасной боли. Барни закрыл глаза, полностью отдаваясь поцелуям, он почувствовал жуткую боль в предплечье и вскрикнул. В руках Мэриона был окровавленный чип. Плутонец склонил голову перед Барни:
— Прости меня, любимый, за то, что причинил тебе всю эту боль…
Барни посмотрел на пришельца, который находился у его ног с опущенной головой и запустил руки в копну густых голубых волос. По его лицу текли слёзы не столько от боли, сколько от осознания того, что оковы рабства наконец-то рухнули.
— Мэрион… я очень люблю тебя… — обессиленно прошептал Барни. — Скажи, этот чип больше не будет внутри меня?
Пришелец поднял ясные голубые глаза, в которых отражалось целое небо:
— Никогда, обещаю… — он начал покрывать руку Барни поцелуями, продвигаясь выше, к предплечью, по которому текла струйка крови:
— Больше не будет больно, обещаю…
Барни смотрел на пришельца, вспоминая их первые встречи, когда он утверждал, что от чипа никогда не избавиться. Как же он изменился!
Мэрион встал, чтобы смыть чип в унитаз и обработать руку.
— Завтра наденешь рубашку с длинными рукавами, никто не должен знать, — прошептал Мэрион и сунул ему в рот какую-то таблетку.
— Что это?
— Глотай, это обезболивающее, боль скоро уйдет, — шептал он, поглаживая его по голове. Барни обеими руками обнял Мэриона, положив голову ему на грудь. Боль действительно начала проходить. Это было почти состояние нирваны. Все проблемы оставили его, было так хорошо, легко и спокойно. Прижимаясь к пришельцу, Барни погрузился в сон. Мэрион поглаживал Барни по волосам. Он по-прежнему оставался его хранителем. По крайней мере, хранителем его сна. Невесёлые мысли одолевали пришельца. Он вспоминал, как проткнул предплечье парня, вставив туда чип, как поначалу жестоко относился к нему безо всякого повода. «Я был ужасен», — подумал Мэрион. — «Тогда и сейчас. Будто бы я жил в разных мирах. Ну как, как я мог так к нему относиться?!» Мэрион возненавидел себя, систему, весь свой мир. Он искупит свою вину — он подарит людям свободу, а Барни счастье. Монти с тревогой осмотрел предплечье Барни: в нем виднелся глубокий порез. «Это все по моей вине! Я все это сделал!» — мысленно бичевал себя пришелец. Он склонился и поцеловал Барни в плечо. Его пушистые волосы щекотали лицо Барни, он проснулся и смотрел на плутонца огромными карими глазами.
— Мэрион, что ты делаешь? — сонным голосом спросил парень.
— Целую тебя, любимый и за все прошу прощения.
— Спасибо тебе за вчерашний вечер, — прговорил Барни, морщась от боли. — Пора вставать.
— Любимый мой, время пришло, — проговорил Монти, снова покрывая его руку нежными поцелуями от ладони до плеча. — Ты должен предупредить людей: через три дни.
Барни подскочил на кровати: сон словно рукой сняло.
— Три дня? Ты серьёзно?!
— Тише! Да, я серьёзно, но… ты должен мне пообещать. Что не будет жертв среди плутонцев. Это крайний случай, только если они будут угрожать вашей жизни. Я перепрограммирую роботов и они будут помогать вам помогать отправлять плутонцев домой на космолетах.
Барни кивнул, жадно впитывая каждое слово.
— Смотри, я не смогу быть рядом в этот момент, но буду следить за тобой. Вооружись лазерным автоматом. Через три дня, ночью, я открою вам базу с оружием, вы все вооружитесь.
Сердце Барни отчаянно билось. Мэрион прижал его к себе:
— Не бойся. Мы должны победить. Слушайся меня.
Барни крепко обнял пришельца в ответ:
— Спасибо, — прошептал он, чувствуя безграничную любовь к этому существу.