25

— Барни, — послышался сзади голос Терранса, который избегал смотреть ему в глаза. — Я знаю, что вел себя ужасно, нелепо, не знаю, что на меня нашло. Прости меня…
— Давай забудем этот случай, — ответил Барни, занимаясь своей работой. Особенный страх внушал Тэррансу пришелец, с которым связался Барни. Он бы предпочел никогда с ним не встречаться.
Барни думал о том, что находится в бездне недопонимания с лучшими друзьями. А если на Плутонии глянет революция? Нужно наладить контакт, ведь на кону их жизни и свобода.
Когда Барни вошёл в дом, первым делом он подумал, что волосы Мэриона значительно потемнели.
— Мэрион? — позвал он. Фигура встала с кресла. Это был пришелец, но не Мэрион. Барни испуганно замер в дверях, не зная, что ему делать. Лицо пришельца показалось ему знакомым. Это был тот самый плутонец, который приходил к Монти. Шейн.
— Шейн… — проговорил Барни, попятившись к двери.
— Вижу, что мы уже заочно знакомы, Барни, — елейно улыбнулся пришелец. — Не бойся, я не собираюсь причинять тебе неудобства, я пришёл поговорить.
— О чем? — Барни оставался возле двери.
— О Мэрионе…
Глаза Барни вспыхнули, сердце забилось чаще.
— Что ты хочешь сказать о Мэрионе…
— Ну, Барни, понимаешь, вы с ним совершенно не пара, — начал Шейн. Огромные синие глаза его блестели. Он был прекрасен какой-то дьявольской, необъяснимой красотой. — Наши расы никогда не примут этот союз. Ни твоя, ни, тем более, наша. Мэрион, разумеется, сам это прекрасно понимает, поэтому использует тебя как свою игрушку, чтобы заглушить боль от нашей ссоры, сделать мне назло…
Глаза Барни широко раскрылись:
— Что ты сказал?!
— Да, Барни, мне неприятно огорчать тебя, но кто-то должен рассказать правду, — глаза Шейна приняли фиолетовый оттенок, он смотрел на Барни сверху вниз. — Мы с Мэрионом любим друг друга уже давно, но он никак не может простить мне нашу ссору и пытается всячески вызвать мою ревность. Помимо воли, ты стал игрушкой в руках Мэриона. Я считаю, ты должен знать правду. Ещё раз извини, что пришлось тебя расстроить, но ты должен это знать… — с этими словами, пришелец исчез.
Барни опустился в кресло и уронил голову себе на руки, его как громом поразило. Он начал осмысливать услышанное. Сколько времени парень так просидел, пока не почувствовал лёгкое прикосновение к волосам? Мэрион склонился над ним и обнял:
— Что случилось, дорогой мой?
— Что случилось?! — Барни поднял на него гневный взгляд и резко оттолкнул. — Тебе не надоело ещё врать мне?! Думаешь, что я ничего не знаю?
Пришелец отпрянул, в его глазах стоял немой вопрос и обида.
— Объяснись, — с нотками льда в голосе проговорил Мэрион. Он смотрел на него сверху вниз, такой же холодный и надменный, как в первый раз, когда Барни увидел его.
— Я всего лишь твоя игрушка, у тебя отношения с другим, я все знаю!
Мэрион сложил изящные руки на груди, его глаза метали гром и молнии.
— Что за чушь ты несешь?! — чтобы выпустить пар, Мэрион отвернулся в сторону.
— Чушь?! Здесь был Шейн и он все мне рассказал. Что вы любите друг друга, а я лишь игрушка во время вашей ссоры.
— Что?! Шейн был здесь и разговаривал с тобой?! — Барни ещё никогда не видел Мэриона в такой ярости. Пришелец взбесился не на шутку. Из глаз его вылетали искры, разбилась дорогая ваза, которую он купил, чтобы украсить комнату Барни. Последнему стало страшно, он съежился, обхватив коленями руки, испугавшись неведомой силы Мэриона.
— Да как ты мог в такое поверить вообще, это же за гранью абсурда! — вскричал Мэрион. Его длинные голубые волосы разметались по лицу, глаза лихорадочно горели, каждую минуту меняя свой цвет. От него исходила энергия, готовая все снести на своём пути. Барни боялся пошевелиться.
— И это после всего того, что между нами было, после всех слов и обещаний! Получается, любой может прийти к тебе, рассказать про меня всяую чушь и ты в это поверишь? Я для тебя ничего не значу и у тебя нет ни капли доверия ко мне! Я иду на риск ради тебя, я рискую всем, даже своей жизнью, я делаю для тебя ВСЕ, я каждую ночь провожу с тобой, уж неужели я бы это все делал ради своей игрушки?! Неужели ты не чувствуешь моей любви, которая сквозит в каждом слове, в каждом прикосновении??
Барни опустил глаза, он не нашёлся, что ответить. Мэрион был прав.