— Что это? — испуганно спросил парень.

  — Это уже кричат ночные птицы. Марсианский сыч. На Земле тоже водились сычи, но этот, кажется, ещё более мрачно кричит.

  — Жуть какая, мне страшно, — сказал Барни. — Возьми меня за руку, поехали домой.

  — Именно, что тебя нужно держать за руку и никуда от себя не отпускать.

  Они сели на вездеход.

  — Доволен поездкой? — спросил плутонец.

  — Очень! — воскликнул Барни. — Знаешь, Мэрион, я тоже тебя очень люблю и тоже на все ради тебя готов. Даже умереть.

  — Ну, умереть я тебе не дам, на это можешь даже не надеяться, любимый. Чего бы ты хотел на вечер?

  — Хотел бы в душ, поужинать и валяться с тобой. Весь день как пьяный хожу после твоих поцелуев.

  — Только валяться со мной хочешь? — спросил плутонец.

  — Ну, быть может, и не только… Главное, чтобы ты был рядом.

  — Я буду всегда рядом, Барни.

  7

  Целую неделю провёл Илир в спальне возлюбленного Агона, это был пряник после кнута. Хотя бы этот короткий промежуток времени парень мог почувствовать призрачное ощущение счастья. Он лежал на груди у Агона, который перебирал его огненные рыжие волосы.

  — Какой ты славный, нежный и ласковый мальчик, — сказал Агон, — хоть бываешь строптивым и капризным. И все же я тебя люблю.

  При этих словах Илир сильнее прижался к пишельцу.

  — Ах, Агон, — проговорил парень, у которого кровь закипела в жилах от этих слов. Агон наклонился к нему и, проведя пальцем по нижней губе, принялся целовать Илира.