Фёдор же сел на лавку, посмотрел на меня и стал рассказывать:

– Лада, тут такое дело… Никита – он мне как родной сын, после смерти его родителей – ему и двух лет ещё не было – я забрал Никиту в свою семью, они с Владимиром росли вместе. Никита рос спокойным и бесхитростным мальчишкой, а вот Владимир… У него в характере – кроме шила, что досталось, наверное, от чертей – была ещё и зависть. Он завидовал Никите во всём: и пирожок тому достался вкуснее, и игрушек у брата больше, и хвалят Никиту чаще, и учится тот не в пример Владимиру… Да и всё у Никиты лучше, чем у него… А теперь… Даже жена Никите досталась и умница, и красавица. Вот и злится младший братец, завидует, понимая, что такую жену ему во век не сыскать, поэтому и пристаёт к тебе, чтобы насолить Никите. Мой приёмный сын вырос человеком уравновешенным и рассудительным, поэтому у меня надежда только на него – не даст Никита воплотиться зависти Владимира в большую беду для всей нашей семьи, к которой теперь принадлежишь и ты, Лада. А ещё… Если всё-таки Владимир не оставит свои штучки по отношению к тебе – обрывай его сразу, не давай и малейшего повода ему для проявления своей зависти. Чуть что – гони его в шею, не стесняясь при этом ни грубого слова, ни пинка ногой – за тобой, я знаю, такое не заржавеет!

К концу речи Фёдор – и это было видно – разволновался и даже стал повышать голос.