Так мы и были с дочкой всегда рядом…

В один из дней – когда стояла сильная жара – Никита, Пётр и наш столяр пытались придумать по моим рисункам нечто вроде комбайна. Это, конечно, была не та техника, что я привыкла видеть на полях в своём мире, но…

Я нарисовала принцип работы, а местные изобретатели уже придумывали, как это воплотить в жизнь.

На улице было жарко, и они сняли часть стен, которые закрывали кузню на зиму, но постоянно горящая печь и жара мало способствовали прохладе. Я просила перенести все работы на вечер, чтобы они не перегрелись, но меня никто не слушал.

Я занималась на кухне обедом, когда в дом влетел Пётр.

– Лада, Никита! Ему плохо – он упал!

Я вылетела из кухни и понеслась бегом к кузне.

У кузни на земле лежал Никита – губы и лицо бледное.

Я приземлилась рядом с ним и, послушав сердце, не ощутила его биения. И хотя слёзы из моих глаз текли градом, я вспоминала, как делается искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Ждать помощи неоткуда. Здесь нет Скорой помощи.

– Помогай, чего стоишь! – Кричала я на Петра.

Я как сумасшедшая давила и давила на грудную клетку Никиты, а когда силы покинули мои руки, это стал делать Пётр.

Я даже не заметила, как к мужу подлетела Северина. Она провела рукой по Никите и посмотрела на меня.

– Всё, Лада! Остановись! – кричала она мне.

Меня за руки схватил Пётр и попытался оттащить от Никиты, но я вырвалась, чтобы любой ценой спасти своего мужа.