Мы везли продавать не только продукты доля еды, но и курей в корзинах, и гусей. По дороге мы их кормили и собирали яйца. Их ведь тоже можно продать.
Я даже не знала, что яйца – если они не повреждённые – можно хранить вовсе не в холодильнике, а так, в лукошке, и они не портятся…
Перед ночёвкой – если мы останавливались на ночлег на краю леса – все телеги ставили рядом и разводили два больших костра. Варили похлёбку и делили на каждого – на меня, Никиту и Соньку.
Потом мы с Сонькой забирались в телегу, прижимались к друг другу, чтобы под утро не замёрзнуть, накрывались покрывалом и смотрели в звёздное небо.
Сонька мне рассказывала про своё детство, как она маленькая собирала травки лечебные, как ходили по болоту за ягодами.
Я её слушала, и меня клонило в сон под её рассказы, у неё очень красивый голос, певучий, им хорошо колыбельные петь и сказки рассказывать. Я проваливалась в глубокий сон, и мне снился Никита – его глаза, его руки и губы. Я опять утопала в его объятьях, этот мужчина стал моим наваждением даже во сне.
Никита спал у костра, завернувшись в покрывало, и слегка храпел. Коней он распрягал, и они паслись рядом с костром.
Глава 14
Утром на рассвете я проснулась от того, что Сонька меня толкнула, когда вставала.
Я тут же поднялась вместе с ней, чтобы помочь приготовить немудрёный завтрак. Никиты возле костра, который мы раздули из недогоревшей золы, не было, я поискала его глазами и не нашла.