Я так удивилась такому многословию и проявлению чувств у своего мужа, что только развела руками и улыбнулась в ответ.

Никита помыл руки и сел за стол обедать.

Я села рядом и ждала, когда он поест, чтобы поговорить с ним. Съев мясную кашу и запив её молоком, муж, было, собрался вставать, но я взяла его за запястье и спросила:

– Никита, скажи: а ты не собираешься нам ещё одну жену в дом привести?

– Кого? Какую жену? –приподнял бровь кузнец. – Ты имеешь в виду… Марьяну, что ли? – внимательно посмотрев на меня, он всё же встал из-за стола и, поцеловав меня в маковку, сказал:

– Не переживай, всё будет хорошо! – и пошёл к выходу.

– Что будет хорошо? И кому? Я Марьяну не приму к себе в дом! Или я – или она!

Никита обернулся, ничего не сказал и вышел из дома.

А у меня внутри всё кипело!

Ну как так? Как этот мужчина может молчать и не отвечать?!

Походив по кухне и переставляя посуду, я подумала: «Это мы ещё посмотрим! Вот завтра на празднике и посмотрим!».

Я позвала девчонок обедать, а потом мы украсили икону Матери Земли лентами и цветами. Я не знаю как такое объяснить, но эта икона была очень похожа икону Божьей Матери – которую я видела в церкви в том мире – под серебряным окладом на морёной доске была нарисована женщина, почему-то с грустными глазами и лёгкой улыбкой на лице.

– Завтра с утра зажжём лампадку перед этой иконой. Огонь должен гореть целый день. Сначала – в нашем доме, а потом мы зажжём от лампадки лучину, от которой зажжём факел и с ним пойдём на гуляние. Чем щедрее и веселее будет этот праздник – тем больше урожая мы получим в следующем году. Завтра будем благодарить Мать Земли, а на следующий день – просить о новом урожае! – это всё Лизка рассказывала Мишутке – который улыбался, естественно, ничего не понимая из её речи – а я заодно тоже слушала.