Я посмотрела ещё раз в отражение и подумала: «А что если этот шаман и даёт какие-то зелья, чтобы никто ничего не помнил? Вот я попала!».
– Ладно, Лизонька! Успокойся! Я уже почти всё вспомнила. Только в этой кадушке я не узнала своё лицо. Видно, синяк меня напугал, – соврала я, испугавшись лечения у какого-то шамана.
Лиза ещё раз посмотрела на меня с недоверием, всплеснула руками и пошла в дом.
«Нужно как-то её успокоить и притвориться, что я всё вспомнила. Но как?», – подумала я, умылась и пошла в дом.
Тяжёлые мысли о том, что теперь меня вряд ли кто дома узнает, не давали покоя. Родных нет, подруга за границей, а муж походу сделал всё, чтобы меня не нашли. Ни телефона, никакой связи, да и где я нахожусь даже примерно – не знаю. Если я даже полицейским скажу кто я – моё фото мне не подходит. И меня точно упекут в психушку. Это сделано всё специально, чтобы я не смогла вернуться никогда.
Я зашла в дом, села за стол, и мне себя стало так жалко, аж до слёз.
– Лада, не расстраивайся, синяк почти сошёл. А ты такая красавица, что все вокруг завидуют тебе, – стала утешать меня Лиза.
Она гладила меня по голове, а у меня текли слёзы от бессилия и беспомощности, что у меня нет ни документов, ни денег, и искать меня никто на этом краю жизни не будет.
Я пошла, легла на кровать и разревелась уже в голос. Лиза меня как могла успокаивала, но истерика не проходила, и объяснить я ей ничего не могла, как такое можно рассказать, чтобы тебя не посчитали сумасшедшей. Потом она принесла мне кружку с каким-то отваром.
