Никита хмыкнул и поднял брови, когда продавец сдался и согласился с моими доводами, а я довольно потёрла руки.

Продавец, спросив, где мы остановились, пообещал через малое время доставить туда оплаченную нами соль, а я попросила Никиту последний раз пробежаться к рядам с украшениями, чтобы купить для Лизки зеркальце.

Мы очень быстро дошли до торговли стеклом и зеркалами. Это была очень дорогая лавка, и покупателей здесь было мало. Здесь я видела пузатую стеклянную посуду, которая, видимо, делалась вручную и стоила сумасшедших денег. На прилавке, в специальных ящичках были сложены небольшие разноцветные стёклышки для витражных окон. А вот зеркала все были маленькие – большого, в пол, я здесь не увидела.

Были зеркальца и уже кем-то пользованные, какие-то поцарапанные, они стоили дешевле, и их – несколько штук – при мне продали девушкам. Но мне на подарок поцарапанное не хотелось брать, поэтому я купила абсолютно новое квадратное зеркальце в красивой деревянной рамке с ручкой. Разглядывая в нём себя, я увидела молодую красивую девушку, и это мне очень понравилось.

Никита купил ещё и одно небольшое стекло, как я поняла – для окна, и мы двинулись к выходу с рынка.

Тут какой-то лавочник громко окликнул Никиту – его, оказывается, здесь многие знали – он остановился и сказал, чтобы шла к телеге одна, тем более что нашу стоянку было уже отсюда видно.

Не успела я отойти и пары шагов, как меня кто-то схватил за руку чуть выше локтя, и я услышала над своим ухом: