Я протянула мешочек Соньке, а та его открыла, понюхала и ответила:
– Хорошая травка, как раз для таких, как ты. Вот тебе и буду её давать, а мы с Никитой другую будем пить.
– Значит, меня решила этой горькой бурдой травить, а сами будут хорошую пить! – как бы возмутилась я. – Молодец, ничего не скажешь…
Сонька в ответ только заулыбалась и пошла ставить на костёр чай.
– Никита, а можно я с тобой буду на сене спать? – спросила я у Никиты.
– Замёрзнешь.
– Нет, не замёрзну. Ты ж меня обнимешь, правда?
Никита кивнул утвердительно, поднялся и ушёл в поле. Вернулся он уже с охапкой сена, которое постелил под телегой.
Сонька, оторвавшись от костра, постелила на сено покрывало и достала одеяло из нашей кибитки.
– А одеяло откуда? – спросила я.
– Никита купил сегодня, у нас же дома не хватает одеял, вот он и купил одно. Ещё мы всё забрали, что с тобой купили. Пока Никита тебя искал, мне его знакомый помог всё погрузить. Раз уж ты нашлась, тогда с утра домой поедем, а то я думала, что мы тебя и завтра будем искать. А это что у тебя? – Сонька взяла кристалл и покрутила в руках. – Я такой красоты никогда не видела.
– Это мне шаман дал.
– Дед-шаман ничего просто так не делает. Значит, эта вещь тебе ещё пригодится…
Я посмотрела на кристалл и вдруг…
Вспомнила и своё детство, и свою бабушку, и маму, и папу. Как мы вместе лепили вареники из вишни и смеялись песням, которым папа учился у бабушки. Он не понимал многих слов и коверкал их на свой манер. Взрослый умный мужчина вёл себя так забавно, что мама, сразу разулыбавшись, его тут же хвалила. А потом бабушка вместе с мамой пели эти песни уже по-настоящему, а мы с папой их слушали.
