– Северина, я пришла за разрешением съездить на рынок с Никитой и Сонькой. Он меня отказывается брать, потому что холодно. Только – если ты разрешишь.

Брови от удивления у травницы полезли вверх, но она тактично промолчала про то, что обычно мужчин мало интересует здоровье матери и ребёнка до его рождения. И уж точно в посёлке никто не стал бы интересоваться и заботиться об этом.

– Я не вижу у тебя никаких признаков, что ты можешь потерять ребёнка. Если, конечно, ты не захочешь попрыгать или побегать по полям. Тебе уже можно и травки не пить – если не хочешь – но лучше себя поберечь.

– Так я могу поехать? – я с надеждой посмотрела на неё.

– Можешь. Если тебе хочется.

– Спасибо большое! – я была рада.

Ведь я теперь не скоро смогу поехать на рынок…

В этом году это последняя поездка в город. Так далеко никто не решится ехать зимой. Поэтому через два дня мы поедем с большим обозом. Половина посёлка уедет, чтобы продать излишки и купить нужные вещи, а остальные отдадут заказы тем, кто поедет. Потому что многие останутся на хозяйстве и будут помогать семьям тем, кто уедет…

Никита послушал ответ Северины, нахмурился, но ехать мне всё-таки разрешил.

Я была на седьмом небе от счастья. На хозяйстве у нас остались девочки и Пётр. Ему Никита разрешил работать в кузне без него и даже задания дал.

Никита переделал навес на телегу – сделал его съёмным. Мы сшили чехол на него и пропитали в мыльном растворе, чтобы не промокал. Можно было бы и воском обработать, но у нас его нет в таком количестве, поэтому обработали доступным способом. Хорошо и несколько раз пропитав и просушив этот чехол, мы надели его на каркас. Никита постарался его облегчить, чтобы вес телеги не мешал загрузить её всем чем нужно на рынке, и лошадь смогла её довезти. Телегой буду управлять я – понимаю, что непривычно – но Никита сказал, что лошадь смирная и спокойно пойдёт вслед за Сонькиной телегой. Ей телегу выделил мельник, он на рынок в этот раз не ехал.