— Я ничего не слышу!

РЫЖИЙ: — А я ничего не говорю!

(Шпрех сердится, хочет уйти, Рыжий его останавливает.)

— Господин Шпрех, я пошутил!

(Шпрех уходит, но Рыжий на носках длинных ботинок, как на ходулях, бежит за ним и задерживает его.)

— Не сердитесь! Давайте помиримся.

(Протягивает ему руку. Шпрех руку не дает. Рыжий проходит с протянутой на уровне его головы рукой, Шпрех проходит у Рыжего под ногами…)

— Господин Шпрех! Ну давайте ваши руки и обопритесь мне на ноги, мы с вами помиримся.

(Шпрех проделывает это. Рыжий спускается в нормальное положение и вдруг вскрикивает…)

ШПРЕХ: — Что с вами?

РЫЖИЙ: — Ай, вы мне наступили на любимую мозоль. Господин Шпрех, чтобы вы сказали, если бы я в этих 90-см ботинках сделал сальто не с возвышенности, а с места? Это еще труднее!

ШПРЕХ: — Это не мыслимо! Вы споткнетесь, не выкрутите сальто и разобьетесь!

РЫЖИЙ: — Господа, смотрите!

(По барьеру вокруг манежа с обручем и плакатом бежит собачка. Плакат: «Рекорд! Сальто-мортале в 90-см ботинках!» Оркестр играет дробь. Рыжий с места в 90-см ботинках крутит сальто…)

РЫЖИЙ: — Позовите моего друга Джимми!

(выбегает собака)

— Ну, Джимми давай покажем публике, что мы не только акробаты, но еще и музыканты!

(Во время разговора с Джимми Рыжий снимает ботинки и надевает низкий цилиндр.)

— Джимми, ты должен забраться ко мне на цилиндр. Вот тебе маленькая трубочка. Я буду играть на мандолине, а ты в такт музыке будешь играть на трубочке. Джимми, начали!