Вот так быстро, пока будущий жених спал, старушка уже все подготовила и со спокойной душой легла на перину в предвкушении завтрашних сваток, напрочь позабыв о венике, который слегка покалывал кожу.

 Как только солнышко село мать по новой уложила веник меж грудей, оделась во все чистое и белое, сын оделся также. Шли они молча, все так же по дворам да огородам, стараясь не испачкать одежду. Дрема окутала все село: куры тихо кудахтали в курятниках, лошади громко сопели в хлевах, мужики да бабы спали на печах, а дети, которых отправили на выпас коров, рассказывали друг другу небылицы под треск огня. Дрема нежно гладила все живое, шептала нечто приятное и спокойное, убаюкивала. Только изба кузнеца не спала, в окнах горели свечи, а гости-свахи — Ратибор и баб Марья- готовились к битве между собой. Подойдя к нужной двери, мать велела прикоснуться плечом к косяку, а после этого — постучать. Сын сделал как сказано и с некоторой боязнью смотрел на дверь.

— Хто тама?

— Это я, Богомил, купец здешний.

 Дверь отварилась и гости зашли в дом. Мать сразу же прикоснулась к печке, своей улыбкой благодаря свах, жених чопорно прошел на кухню и сел, Софы еще не было.

— Певничек на месте, а где же курочка? — поинтересовалась мать садясь рядом.

 Услышав зов, девушка, в зелененьком чепце и косой сзади, зашла на кухню и выставила каравай на белом кружевном ручнике, кружева были сделаны мастерски, что обрадовала Марью. Невеста села возле отца, а по бокам стола уселись свахи. Марья с улыбкой огляделась, чувство, что от нее сейчас зависит свадьба молодых, тешило; обтерев нос она начала: