Мураши обжигали кожу, колдун оглянул комнату, взгляд остановился на играющих чертятах. «Слава Роду, это было видением…»

— Тише, брат, тише. Все будет хорошо, сейчас у меня побудешь, а потом к матери, к жене, хочешь? Ну тише ты, все переживали, что тебя нет, вон даже похоронили, а теперь все рады будут. Вновь кузнецом будешь, радость же, а?

 Не получив ни согласия, ни отказа от такого будущего, Кветка еще крепче обнял брата. На лице некроманта расплылась улыбка. «Живой, плачет даже, не говорит, но оно и лучше! Теперь не один я мертвяк, не один. Мамке скажу, что в лесу нашел, а про язык и глаз… Леший так пошутил над ним! Все рады будут, все…»- под тихий плач, вперемешку с бубнежом ожившего, он крепко уснул, а снился ему добрый и красивый сон про будущий день.

***

 Мать топила печь, уж несколько дней как она перебралась в свою старую хату и проделывала всю привычную работу: стирка, готовка, подкормка живёл, уборка в доме. Софья почти не ела и не пила, с каждым днем все худела и становилась бледнее, мать не могла смотреть на нее без слёз.

— Софочка, ну покушай хоть хорошенько — вон кака худа стала!

— Не могу я матушка… Без него — мне свет не мил, жизнь не нужна…

 Мать присела рядом со снохой, приобняла ее и положила свою плотную, но сухую руку, на чуть полный живот.

— Ты не говори так, дочка, ведь скоро появится на свет ребеночек ваш, внук ти внучка моя. Живи не ради себя, а ради ребеночка живи.