— Не знаю… Мо ты и прав. Цыц!

— Чего цыц?! Музыка нужна для веселия, а то как поминки. Лучше б остался я у демонов, они меня любили! — еще немного побухтя он умолк, только иногда стрикал челюстью пугая черта, а после громко хихикал. Чуть погодя, когда несколько бутыльков было опустошенно, Зоран устало, почти сонно молвил:

-Чёрт тебя возьми! Ладно, возьму я вашего мальца. Чрез пару дней заберу.

 И уснул на полу обнимая пса, а черт, разбудив собратьев, направился к хозяину.

Глава тринадцатая. Костёр.

 После нескольких дней яростных, но уже не таких слепых проповедей узникам предложили крещение, но никто не принял его. Степан — старообрядец – отказался (да и смог бы принять он веру убийц жены?), а цыганская гадалка громко рассмеялась прямо в доброе еще не обросшее лицо монаха. С того времени пряник сменился кнутом и вместо робкого Прошки в тюрьму стал наведываться епископ и два его помощника. По началу он захаживал к заключенным, желая «просветить» их в веру «чистую и правильную». Но, когда увидел отношение умников к его Богу, долго себя не сдерживал. Теперь веру начали доносить священными кулаками, но сам он в таком не участвовал, а лишь наблюдал за исполнениями указаний своими учениками.

 Вот и сейчас, он и два его помощника зашли к Степану, епископ перечитывал «нечистивому» мужику ветхий завет, но только тот услышал начало, громко выдал: »Катись ты к чёрту со своими Иисусами!’’