— Ты куда, касатик? Самое лучшее в глуби!

— Чур меня! Чур! — кузнец потянулся к дереву, чтоб вымолить помощь у единственного защитника — Чура; но утопленница тут же затянула мужчину в глубь.

 Ровная водная гладь, лишь пару мгновений были бурболки, а теперь тишина. Только кошик всплыл, одевая на себя зеленую тину. А в траве, переползая меж кочек, копошились змеи.

***

 Вечером село взволновалось. Первой тревогу подняла Софья — муж не пришел к вечеру — ее стала успокаивать Мария, хотя тоже заметно волновалась. Дед Степан тихо сидел на печи, молча и смотря куда-то в пустоту, лишь одна мысль крутилась в голове. Она, как змея, спустилась с головы на сердце, медленно обвила его и стала душить, как мышь полёвку. «Я отправил его на гибель…»

 Ратибор почувствовал неладное после ночного стука в окно, стучали словно когтями попутно царапая стекло. К тому же в груди сидела какая-то пустота, так резко она появилась, словно ему отрубили руку или ногу одним ударом тяжелого меча, показалось, что он даже услышал стук калёного железа о кость и как сильно хлынула кровь. Он понял, брата на этом свете уже нет.

— Найдите брата, черти, несите сюда.

 Белая кошка с широко раскрытыми глазами посмотрела на своего хозяина.

— Вы хотите его …?

— Плевать, чего я хочу, выполнять!

 Кошка легла калачиком и разделилась на три маленьких комка.

— Слушаю-с! — завопил самый толстый и выбежал из хаты, за ним последовали оставшиеся чертики.