— Ох, не знаю я, не знаю… Сегодня еще курочка наша, черная, прокукарекала получше петуха, я так спужалась, когда услыхала.
Богомил нежно смотрел на мать, ему была приятна ее забота, Младший, жуя хлеб, пытался ее успокоить:
— Полно, мамко, все будет хорошо, а то что курица закукарекала — так это ты с просонку соседского петуха перепутала. Он мо перепрыгнул забор к нашим курачкам, там же у баб Зины второй есть, а он такой дюжий! Во чернявый и перепрынул к нам.
Старушка тихо выдохнула.
— И вправду, чего это я? — она щедро улыбнулась,- Простите, хлопцы, сами знаете бабье сердце оно такое, лишь бы попереживать и поплакать!
Мария провела своих сыновей и пошла за водой, чтобы убраться в хате. Старший пошел с добрыми мыслями к кузнецу, размышляя о том, как будет свататься к его дочери, когда наберется смелости, но слегка пригорюнился: «Ох, Софа, будешь ли ты моею? Ведь ты так красива, а я? А я не особо… Девки говорят: “Рожа як карыто». А я виноват, что у меня рожа такая…? Но ей кажется и нравится эта рожа, вось смущается как гляну на нее, а щечки то — рябина красная!»,- вспоминая лицо любимой он сам покраснел, а в груди стало как-то тепло и тесно,- И пусть корыто, а не рожа — зато какой я сильный! Гляньте, курвы, какая спина у меня широкая, как меха кузнечные! А кулаки тяжелей плуга будут!,- парень улыбнулся, заметя в окне хаты Софию, и зашел в кузню.